Последняя война руси и византии. Военные походы Последняя война руси с византией

Отдохнуть в Киеве от походов на хазар , как явилось к нему посольство от византийского императора Никифора Фоки – просить у него помощи против дунайских болгар: 30 пудов золота обещали ему за помощь.

Как было не принять ему предложение византийцев: война да еще такая плата, не считая добычи. С войском тысяч в шестьдесят в 968 г. русские ладьи явились на Дунае. Напрасно болгарское ополчение пыталось помешать русским высадиться на берег. Болгары были разбиты. Множество городов их было взято и разграблено, в том числе и Малая Преслава, или Переяславец, и сильно укрепленный Доростол. Святославу сильно полюбилась Болгария: земля богатая, всего вдоволь, положение выгодное, с Византией и другими богатыми соседними странами большая торговля. Не хотел он уходить отсюда; а Русь оставалась без князя.

Памятник князю Святославу в селе Старые Петровцы, Киевская область

В Киеве же осталась мать Святослава, Ольга , совсем уже престарелая, с малолетними внуками; недалеко от русской столицы расстилалась степь, а по ней рыскали орды кочевников-печенегов ; они только и выжидали удобного случая напасть врасплох и пограбить. Узнав о том, что войско Святослава ушло к границам Византии, нахлынули орды их на Русь. Заперлась Ольга с внуками в городе.

Толпы печенегов расположились станом вокруг Киева: ни в город нельзя было никому пройти, ни из города. Плохо пришлось киевлянам: мало у них уже оставалось съестных припасов, помощи ждать им было неоткуда – приходилось сдаваться. На противоположном берегу Днепра собрался небольшой отряд ратных людей под начальством воеводы Претича. Мог бы он попытаться помочь киевлянам и спасти Ольгу с внуками от плена, да, на беду, он не знал, что киевлянам приходится так плохо; он думал, что они еще смогут продержаться до прихода Святослава. Стали киевляне думать, как бы известить Претича о том, что им приходится сдаваться, если никто не поможет им. Нашелся между ними, как говорит предание, отважный юноша, который взялся уведомить воеводу о положении киевлян. Незаметно для врагов вышел он из города с уздечкой в руке, прошел между печенегами, спрашивая всех встречных, не видали ли его лошади (он говорил по-печенежски, и печенеги приняли его за одного из своих). Добравшись до берега Днепра, юноша сбросил с себя одежду, кинулся в реку и быстро поплыл…. Тут только спохватились печенеги: засвистели стрелы, но он был уже далеко – попасть в него было трудно. Русские с той стороны Днепра завидели пловца и поспешили навстречу ему в лодке.

– Если не подступите завтра к городу, – сказал он, – то киевляне хотят сдаться печенегам.

– Подступим завтра же, постараемся спасти княгиню и княжичей, – сказал Претич дружине, – перевезем их на эту сторону. Если не сделаем этого, то погубит нас всех Святослав.

Все согласились. На другой день на рассвете раздались на Днепре громкие звуки труб, показались лодки с воинами. Киевляне громким, радостным криком приветствовали их со стен. Смелая попытка Претича удалась: печенеги испугались – им представилось, что сам Святослав с войском идет от границ Византии на выручку Киева. Они поспешно отошли от города. Того только и нужно было Претичу.

Ольга с внуками успела сесть в лодку и переехать на другой берег. Печенежский князь вступил с русскими в переговоры.

– Кто это пришел? – спросил он у Претича.

– Люди с той стороны, – отвечал тот.

– А ты не князь ли? – спросил печенег.

– Я княжий муж, – сказал Претич, – и пришел с передовым отрядом, а за мною идет князь Святослав с большим войском.

Хитрость удалась. Печенежский князь вовсе не расположен был встречаться с самим Святославом и предложил прекратить войну и заключить мир. Претич, конечно, согласился. Оба подали друг другу руки и обменялись подарками: печенежский князь подарил русскому воеводе коня, саблю и стрелы, а Претич дал ему броню, щит и меч.

Киевляне, говорит предание, послали сказать Святославу: «Ты, князь, чужой земли ищешь и блюдешь ее, а от своей отрекся: нас вместе с твоею матерью и детьми чуть не взяли печенеги. Если ты не защитишь, то они возьмут нас. Неужели тебе не жаль ни твоей отчины, ни старухи-матери, ни детей твоих?»

Святослав с дружиной поспешил от византийских границ в Киев, собрал сильное войско и прогнал печенегов далеко в степь. Недолго пожил он с семьею, не сиделось ему дома.

– Нелюбо мне в Киеве, – говорил он матери и боярам, – хочу жить в Переяславце-на-Дунае. Там средина земли моей; туда сходится все благое с разных сторон: из Греции – золото, ткани, вина и разные плоды; из земли чехов и венгров – серебро и кони; из Руси – меха, мед, воск и рыба.

Византийская конница X века, побеждающая болгар. Старинная миниатюра

Воины Святослава оборонялись с необычайным мужеством и стойкостью. Они не укрывались постоянно за городскими стенами, но очень часто выходили из города и сражались с византийцами в открытом поле. Русская кольчужная рать обыкновенно выступала из города и, закрывшись своими длинными щитами, стеною шла на неприятеля. Ничто не могло устоять против могучего напора этого железного строя, но Цимисхий недаром слыл искусным военным вождем: он и другие византийские полководцы умели внезапными нападениями с боков и с тыла, стремительными налетами отрядов конницы расстраивать сомкнутый строй воинов Святослава и принуждали их отступать. Руссы в этой ужасной войне не обращались в бегство, но, закинув за спину свои огромные щиты, медленно шли к городу. Ночью иной раз выходили в поле, подбирали тела убитых товарищей и сжигали их на кострах; при этом закалывали в жертву своим богам многих пленников, убивали, по своему обычаю, и женщин (вероятно, жен более знатных покойников). Кроме того, приносили в жертву младенцев и петухов, которых погружали в Дунай. Погребальные обряды они сопровождали дикими воплями и плачем в честь покойников. Есть известие, что византийцы в числе убитых русских воинов находили женщин, они в мужской одежде шли за своими мужьями в сражения.

Тризна русских дружинников после битвы под Доростолом. Картина Г. Семирадского, 1884

Греки установили метательные машины, кидали тяжелые камни в город и убивали многих осажденных. Воины Святослава в свою очередь делали по ночам вылазки, старались уничтожить эти машины и добыть в окрестных селах съестные припасы: в них уже чувствовался недостаток. Иной раз вылазки эти были удачные и производили в византийском стане большой переполох.

Два месяца с лишком длилась осада Доростола. Многих храбрых дружинников не стало; погибли в войне с Византией и лучшие русские воеводы. Приуныли храбрые воины Святослава. Созвал он на совет своих воевод и старших дружинников и спросил, как быть, что делать. Кто советовал в глухую ночь, в удобную пору, спасаться бегством, кто думал, что лучше заключить мир с византийским императором. Но не по душе Святославу были такие советы: жизнь, спасенная бегством или купленная ценою унизительного мира, не привлекала его. Его мнение было – или победить, или погибнуть славною смертью в бою.

Опять начались отчаянные военные схватки. В одной из них греческий витязь, обладавший необыкновенною силою, заметил в толпе русских воинов Святослава, ринулся к нему, мечом своим проложил себе путь к русскому князю и нанес ему страшный удар в плечо. Святослав упал – так силен был удар. Но щит и крепкая кольчуга спасли его. Византийский витязь погиб под ударами русских. Смерть этого богатыря поразила греческих воинов страхом. Руссы стали теснить их. Плохо приходилось грекам. Император увидел опасность, велел ударить в бубны и трубить в трубы, а сам с копьем в руках во главе своего отряда «бессмертных» (так назывался отряд лучших воинов в греческом войске) понесся на русских. Бой загорелся с прежним ожесточением. Византийская рать, воодушевленная своим вождем, сильно напирала на руссов. На беду для них, вдруг поднялась сильная буря, ветер дул им прямо в лицо, облака пыли неслись им в глаза. Между тем один отряд греков зашел в тыл русскому войску и грозил отрезать его от города – пришлось поспешно отступить. Сам Святослав, израненный, истекающий кровью, едва спасся от плена…

Дольше сопротивляться было нельзя. В Доростоле настал голод. Приходилось мириться. Цимисхию тоже было нелегко продолжать войну со Святославом: греки были изнурены продолжительными битвами и сильно желали мира. Русский князь обязался выдать всех пленных греков, сдать Доростол и уйти из Болгарии; обязывался он и вперед не начинать войны с Византией и даже мешать нападению других племен на Грецию. По обычаю, руссы должны были клясться Перуном и Велесом , что они будут точно соблюдать договор.

Святослав по окончании войны пожелал повидаться с императором. По словам одного византийского писателя (Льва Диакона), свиделись они на берегу Дуная. Цимисхий, верхом на богато убранном коне, в раззолоченных доспехах, окруженный блестящей свитой, подъехал к берегу Дуная, а Святослав подплыл на простой ладье, сам управляя веслом наравне с другими гребцами.

Встреча князя Святослава с императором Иоанном Цимисхием на берегу Дуная. Картина К. Лебедева, ок. 1880

С любопытством смотрели греки на страшного для них Святослава. От них узнаем мы о его наружности. Это был человек среднего роста, коренастый, широкоплечий. Голова у него была бритая, с темени свешивался пук волос (означавший благородство), в одном ухе висела золотая серьга, украшенная двумя жемчужинами и рубином посредине. Лицо Святослава было мрачно. Сурово глядели его голубые глаза из-под густых бровей, нос был несколько плоский, борода бритая, усы длинные. Одежда его поразила византийцев своей простотой – белая рубаха его отличалась от одежды других его товарищей только большей чистотой. Свидание его с императором продолжалось недолго.

Пока Святослав воевал против Византии в Болгарии, орды диких печенегов опустошали его области и чуть не овладели Киевом. Святослав с остатком своего войска и дружиною зимовал у Днепровского устья. С наступлением весны поплыли они вверх по Днепру. У порогов подстерегали русских печенеги ; говорят, греки известили их, что в отряде Святослава мало воинов, и справиться с ним будет нетрудно. В самом опасном месте, где надо было обходить пороги по берегу, русский отряд был окружен со всех сторон печенегами. Завязалась схватка, и Святослав погиб в бою со всеми дружинниками: только нескольким воинам удалось уйти в Киев (972).

Предание говорит, что печенежский вождь Куря велел из черепа Святослава сделать себе чашу и на пирах пил пиво из нее.

В конце IX и в X в. русские войска совершили ряд походов на побережье Каспийского моря и в степи Кавказа (в Абесгун, Азербайджан и пр.). В 913 - 914 гг. русские дружины заняли один из островов близ Баку, в 913 г. - город Бердаа. Этими походами прокладывались торговые пути в восточные страны.

Торговые отношения Руси с Византией нарушались постоянными военными столкновениями. Киевские князья старались укрепиться в Причерноморье и Крыму. В устьях крупнейших рек, впадающих в Черное море, находились русские города Олешье (в устье Днепра), Белгород (в устье Днестра) и др.

Византия всячески стремилась ограничить сферу влияния Руси в Причерноморье и подчинить ее себе, используя для этого как воинственных кочевников, так и христианскую церковь. Поэтому между Византией и Русью возникали военные осложнения.

В 911 г. при князе Олеге соединенные силы ряда древнерусских земель осадили столицу Византии - Царьград (Константинополь, современный Стамбул) и вынудили византийское правительство подписать договор (911 г.), выгодный для Руси в торговом отношении.

После неудачного русского похода на Византию в 941 г., при князе Игоре, византийское правительство заключило новый договор, менее выгодный для Киевской Руси (944 г.).

Большое значение для развития древнерусского государства в X в. имела деятельность киевского князя Святослава (964 - 972 гг.). Летопись дает яркую характеристику Святослава: «…Бе бо и сам храбр и легко ходя, акы пардус (барс), войны многы творяше. Ходя же, воз по себе не вожаше ни котла, ни мяс варя…, ни шатра имеявше, но подклад постйлаше, а седло в головах; а также и прочий вой его вси бяху». Византийские авторы также отдают должное своему противнику Святославу и отмечают его личную храбрость и отвагу русских воинов. Многочисленные походы Святослава в разных направлениях дали повод некоторым историкам считать его вождем бродячей дружины, будто бы не связывавшим свои воинственные замыслы с интересами древнерусского феодального государства. На самом же деле войска Святослава выполняли внешнеполитические задачи, стоявшие тогда перед правящим классом русских феодалов: воевали с печенегами, разгромили Хазарский каганат и, таким образом, открыли свободный путь на Восток, вступили в решительную борьбу с Византийской империей, стремившейся блокировать Русь и оттеснить ее от моря.

Византия пыталась столкнуть между собой Русь и Дунайскую Болгарию. Святослав вмешался в византийско-болгарскую борьбу, но в интересах не византийской дипломатии, а древнерусского феодального государства. В результате первого похода Святослава на Балканы (968 г.) русские войска заняли ряд городов по Дунаю, из которых особенно важное значение придавалось Переяславцу (в низовьях Дуная) как крупному торговому и политическому центру. Ввиду нападения на Киев печенегов, возможно организованного Византией, Святослав был вынужден вернуться из Болгарии на Русь. Придя вторично на " Балканы (969 г.), Святослав действовал уже в союзе с болгарскими феодалами против Византии.

Война Святослава в Византии велась изолированными военными силами, связи которых с основной русской, территорией были прерваны печенегами. Поэтому Святослав не смог реализовать свои успехи на Балканах, русское войско было осаждено в Доростоле на Дунае. Во время вылазок воины Святослава наносили сильные удары византийцам, ведя бой стеной (фалангой). Только крупное численное превосходство византийских военных сил вынудило Святослава заключить мир (оформленный специальным договором) и оставить Доростол. На обратном пути в Днепровских порогах печенеги разбили часть русского войска, сам Святослав был убит.

Почти столетие спустя после Льва Диакона войны Святослава описал другой авторитетный византийский историк - Иоанн Скилица, родившийся после 1040 г. и умерший, вероятно, в первом десятилетии XII в. Выходец из малоазиатской семьи, Скилица был магистром, проедром, эпархом, имел довольно высокие придворные титулы, словом, был видной фигурой в византийской общественной иерархии. Его основное историографическое произведение - «Обозрение историй» («Σύνοψις ίστριων») примыкает хронологически к «Хронографии» Феофана, охватывая события с 811 по 1057 г. В книгах, посвященных правлению императоров Никифора Фоки и Иоанна Цимисхия, рассказывается и о ходе русско-византийской войны Святослава.

Скилица сообщает о византийском посольстве во главе с вельможей Калокиром к «правителю Росии Сфендославу» с целью вынудить его на военные действия против болгар: так в изображении историка начались балканские походы Святослава. Однако вскоре Святослав стал действовать вместе с болгарами против Византии: в поход «росы и их архиг Сфендослав» собрали триста восемь тысяч воинов. Войско Святослава было многонациональным: у Аркадиополя «варвары,- по словам Скилицы,- разделились на три части: в первой были болгары и росы, турки же и патцинаки (т.е. печенеги. - Авт.) выступали отдельно» (Scyl. 288.14-19). Свидетельствует историк и о наличии в армии Святослава сильной конницы, вопреки мнению Льва Диакона.

Среди полководцев росов особо выделяется Сфангел, известный из сочинения Льва Диакона как Сфенкел: «Сфангел, который возглавлял все войско, находившееся в Преславе (он считался среди скифов вторым после Сфендослава), опасаясь, видимо, уже за судьбу города, запер ворота, обезопасив их засовами, взошел на стену и поражал нападающих ромеев различными стрелами и камнями» (Scyl. 296.51-56). И в следующей битве, под Доростолом (Дристрой) он показывает чудеса доблести, однако гибнет, и росы терпят после этого сокрушительное поражение, несмотря на еще большую, по сравнению с началом кампании, их численность: войско Святослава насчитывало уже к этому времени триста тридцать тысяч.

В решающей же битве войско росов возглавлял уже другой воевода, также известный из «Истории» Льва Диакона, - Икмор:

«Наступил июль месяц, и в двадцатый его день росы в большом числе вышли из города, напали на ромеев и стали сражаться. Ободрял их и побуждал к битве некий знаменитый среди скифов муж, по имени Икмор, который после гибели Сфангела пользовался у них наивеличайшим почетом и был уважаем всеми за одну свою доблесть, а не за знатность единокровных сородичей или в силу благорасположения» (Scyl. 304.85-91).

Скилица развивает тему подобия мира «варваров» - росов, или скифов миру зверей:

«Собравшись внутри стен, разбитые варвары провели наступившую ночь без сна и оплакивали павших в сражении дикими и повергающими в ужас воплями, так что слышавшим их казалось, что это звериный рев или вой, но не плач и рыдания людей» (Scyl. 301.88-92).

Иоанн Скилица излагает свою версию заключения русско-византийского мира 971 г., приписывая инициативу проведения переговоров, в отличие от Льва Диакона, императору Иоанну Цимисхию, первому обратившемуся к Святославу:

«Видя, что скифы сражаются с большим жаром, нежели ранее, император был удручен потерей времени и сожалел о ромеях, переносящих страдания мучительной войны; поэтому он задумал решить дело поединком. И вот он отправил к Сфендославу посольство, предлагая ему единоборство и говоря, что надлежит решить дело смертью одного мужа, не убивая и не истощая силы народов; кто из них победит, тот и будет властителем всего. Но тот не принял вызова и добавил издевательские слова, что он, мол, лучше врага понимает свою пользу, а если император не желает больше жить, то есть десятки тысяч других путей к смерти; пусть он и изберет, какой захочет. Ответив столь надменно, он с усиленным рвением готовился к бою...» (Scyl. 307.76-308.87).

Но ситуация изменилась не в пользу Святослава:

«Сфендослав, использовав все средства и во всем потерпев неудачу, не имея уже никакой надежды, склонился к заключению договора. Он отправил к императору послов, прося залогов верности и принятия в число союзников и друзей ромеев, чтобы ему со всеми своими дозволено было удалиться невредимыми домой, а скифам, если пожелают, - безопасно приходить по торговым делам. Император принял послов и согласился на все, о чем просили, произнеся известное изречение, что обыкновение ромеев состоит в том, чтобы побеждать неприятелей более благодеяниями, нежели оружием. После заключения договора Сфендослав попросил о беседе с императором; тот согласился, и оба, встретившись и поговорив, о чем им было нужно, расстались» (Scyl. 309.34-45).

Гибель Святослава на обратном пути из Византии на Русь представляется закономерным завершением конфликта.

Установившиеся мирные отношения между Византией и Русью сохранялись вплоть до начала 40-х годов XI в. На 1043 г. приходится последний поход Руси на Константинополь, описанный, помимо Скилицы, прежде всего очевидцем многих из изображенных им событий - византийским писателем, философом и политиком, эрудитом Михаилом Пселлом (1018 - после 1096/97 гг.). Его «Хронография», охватывая столетний период византийской истории (976-1075 гг.), как бы продолжает «Историю» Льва Диакона и завершается описанием правления Михаила VII. В изложении событий в начальных разделах «Хронографии» Пселл, вероятнее всего, пользовался источниками, которые были у него общими с Иоанном Скилицей, далее же идет повествование о событиях, непосредственным участником и свидетелем которых был сам Пселл.

Родившись в Константинополе в семье чиновника, Пселл получил прекрасное образование. При Михаиле V (1041-1042 гг.) он уже при дворе (императорский секретарь), а при Константине IX Мономахе (1042-1055 гг.) кривая его карьеры резко взметнулась вверх: он становится приближенным ученым-советником василевса, - эту роль Пселл отводит себе в «Хронографии» при описании правления почти всех последующих императоров. Вскоре он уже глава философской школы столичного «университета».

Сообразно с учеными устремлениями Пселла формировались и особенности его историзма. Так и в рассказе о последней русско-византийской войне он подчеркивает свое присутствие, причем рядом с императором, во время битвы.

«Неисчислимое, если так можно выразиться, количество росских кораблей прорвалось силой или ускользнуло от отражавших их на дальних подступах к столице судов и вошло в Пропонтиду (Мраморное море. - Авт.). Туча, неожиданно поднявшаяся с моря, затянула мглой царственный город...

Это варварское племя все время кипит злобой и ненавистью к Ромейской державе и, непрерывно придумывая то одно, то другое, ищет предлога для войны с нами. ...[Когда] власть перешла к безвестному Михаилу (Михаилу V, правившему пять месяцев в 1041-1042 гг. - Авт.), варвары снарядили против него войско; избрав морской путь, они нарубили где-то в глубине своей страны лес, вытесали челны, маленькие и покрупнее, проделав все втайне, собрали большой флот и готовы быстро двинуться на Михаила... Пока все это происходило и война только грозила нам, не дождавшись появления росов, распрощался с жизнью и этот царь, за ним умер, не успев как следует утвердиться во дворце, следующий, власть же досталась Константину (IX. - Авт.), и варвары, хотя и не могли ни в чем упрекнуть нового царя, пошли на него войной без всякого повода, чтобы только приготовления их не оказались напрасными. Такова была беспричинная причина их похода на самодержца.

Скрытно проникнув в Пропонтиду, они прежде всего предложили нам мир, если мы согласимся заплатить за него большой выкуп, назвали при этом и цену: по тысяче статеров на судно с условием, чтобы отсчитывались эти деньги не иначе, как на одном из кораблей... Когда послов не удостоили никакого ответа, варвары сплотились и снарядились к битве; они настолько уповали на свои силы, что рассчитывали захватить город со всеми его жителями...

Самодержец стянул в одно место остатки прежнего флота..., он торжественно возвестил варварам о морском сражении и с рассветом установил корабли в боевой порядок...

И не было среди нас человека, смотревшего на происходящее без сильного душевного беспокойства. Сам я, стоя около самодержца (он сидел на холме, покато спускавшемся к морю), издали наблюдал за событиями.

О причинах войны 1043 г. иначе рассказывает Иоанн Скилица, писавший чуть позже ученого историографа и ритора. Он повествует о какой-то ссоре между купцами на константинопольском рынке, в результате которой был убит знатный русский. В ответ на это князь Владимир Ярославич собрал союзное стотысячное войско и, отвергнув извинения прибывших послов от василевса Константина Мономаха, двинулся на Царьград (Scyl. 430.41-48). Другой византийский историк XI в. - Михаил Атталиат (1030/35-1085/1100 гг.) - указывает, что русское войско насчитывало четыреста военных судов (Mich. Attal. 20.11-13). Инициативу в начале переговоров уже у Константинополя Скилица также отдает византийцам: послы василевса, отправленные первыми к русским, узнали о требовании росов выплатить по три литры золота на каждого своего воина (Scyl. 431.68-70).

Поход Владимира Ярославича на Царьград в 1043 г. нашел отражение и в русских летописях, где предводителем войска назван Вышата: Владимир, согласно летописцу, также участвовал в походе, однако русский флот был разбит морским штормом (ПВЛ. 67). Выбравшиеся на берег воины во главе с Вышатой, по «Повести временных лет», были пленены византийцами, ослеплены и три года томились в неволе. Причина рассматриваемого военного конфликта определяется на основе совокупного рассмотрения всех, часто противоречащих друг другу источников (Литаврин. 1967. С. 71-86). Она кроется в изменении политического курса Константина IX Мономаха по отношению к варяго-русскому корпусу, в попытке его расформировать. Не случайно именно в этот момент уходит из Византии со своими норманнскими воинами Харальд Суровый Правитель (1015-1066 гг.) (позднее король Норвегии), находившийся на службе у византийских императоров с 1034 г. Константин, однако, его не отпускает, и Харальду приходится тайно бежать. В византийской литературе об этом, известном также по исландским сагам, эпизоде (см. часть V, гл. 5.2), а также о дальнейшей судьбе Харальда сообщает византийский автор наставительного трактата, не совсем точно называвшегося в науке «Стратегиконом», Кекавмен, живший во второй половине XI в.:

«Аральт при Мономахе захотел, отпросясь, уйти в свою страну. Но не получил позволения - выход перед ним оказался запертым. Все же он тайно ушел и воцарился в своей стране вместо брата Юлава» (Кекавмен. С. 284-285).

Обострение отношений между варяго-русскими наемниками и императором отразилось и на отношении византийцев к Руси в целом: убийство в Константинополе «знатного скифа» - русского купца и стало, по словам как Скилицы, так и хрониста XII в. Иоанна Зонары (Zon. 631), предлогом войны. Вряд ли случайным совпадением может быть произошедшее в это же время, судя по актам Русского монастыря на Афоне, разорение пристани и складов Русика, как называлась эта обитель (Акты. № 3).

Однако вскоре после конфликта отношения Византии и Руси были восстановлены, а заключенный в 1046 г. мир был утвержден браком Всеволода Ярославича с дочерью императора, скорее всего, Марией.

Существует предположение, что легендарный поход Аскольда в Константинополь в 860 г. значительно изменил русско-византийские отношения. По преданию, Аскольд и его свита приняли крещение в Византии. Вернувшись в Киев, этот князь начинает первые шаги по пути христианизации населения древнерусского государства. Таким образом, можно считать, что уже с IX в. начинаются первые, еще очень робкие, попытки к мирным контактам Киевской Руси и Византии. Эти попытки предпринимались не только верховной властью того и другого государства, но и купцами, воинами, которые в X в. постоянно появлялись на побережье Малой
Азии и стремились к установлению стабильных торговых и политических отношений с Константинополем-Царьградом.
Во время правления киевского князя Олега (882-912), создателя древнерусского государства, внешняя политика Киевской Руси по отношению к Византии отличалась довольно легко прослеживаемой двойственностью: вражды и мира. Эта двойственность пройдет через всю историю дипломатии Руси и Византии. Князь Олег дважды предпринимал походы на Византию - в 907 г. и в 911 г. И последующие великие киевские князья также будут либо совершать походы, либо возглавлять (или снаряжать) посольства в Византию. В результате этих походов подписывался двусторонний договор, в который включались торговые, военные и политические статьи. Договоры, заключенные в результате походов князя Олега, были выгодными для Руси. По договору 911 г. Русь получала право беспошлинно торговать на рынках Константинополя. Византийская сторона обязывалась содержать за свой счет купцов и послов Руси во время их пребывания на территории империи, а также снабжать их всем необходимым для обратного пути в Киевскую Русь. После заключения договоров 907 и 911 гг. руссы стали принимать активное участие в византийских военных экспедициях, в частности, против Хазарского каганата, печенегов, половцев и арабов. Византия вела многочисленные войны и остро нуждалась в русских воинах. После походов Олега Русь и Византия, разделенные морем, стали как бы ближе друг другу - по крымским и причерноморским владениям Византии. Торговые связи Византии и Руси приобретают регулярность. Ежегодно, летом флотилия руссов появлялась в Босфорском проливе. Купцы поселялись не в самом Констатинополе, а в пригороде, но торговать они имели право и в самой столице. Особенно высоким спросом у русских купцов пользовались богатейшие шелковые ткани, которые Византия получала из Китая и Средней Азии.
В 941 г. великий киевский князь Игорь (912-945) совершил сокрушительно неудачный поход на Византию. Его войско было сожжено под Константинополем знаменитым «греческим огнем». Историки до сих пор не могут прийти к единому мнению, зачем после такого серьезного поражения Игорю в 944 г. понадобилось снова отправиться в Византию - возможно, это был поход-реванш. Судя по всему, Игорь учел все недостатки своего первого похода, и второй его поход был подготовлен очень тщательно. Он шел в Византию с огромной флотилией и большими сухопутными силами. Узнав о том, что в Византию движется русское войско, император отдает приказ встретить руссов на Дунае, не дожидаясь, когда они подойдут к столице империи. На Дунае Игоря встречают византийские послы с богатыми дарами и с почестями сопровождают его в Константинополь. В 944 г. в Константинополе князь Игорь и византийский император подписывают договор, который был для Руси столь же удачным, как и договор 911 г. Он также включал в себя торговые и военно-политические статьи. Русские купцы получили еще более широкие права и привилегии на территории Византийской империи, а византийским купцам предоставлялись такие же права на территории Киевской Руси. Договор 944 г. впервые признает Русь суверенным государством. Признание суверенности Руси Византией, несомненно, явилось значительным достижением русской дипломатии. Тем не менее, не стоит обольщаться такими блестящими результатами. Следует помнить, что Византия в то время постоянно воевала и сильно нуждалась в новых воинах. Естественно, ей необходимо было заручиться мирными отношениями с набиравшим силу соседом - Киевской Русью. Подписывая договор 944 г., такой выгодный для руссов, византийский император действовал, прежде всего, в своих собственных интересах.
Походы Олега и Игоря способствовали оформлению регулярных дипломатических отношений между Византией и Русью. Последующие русские князья главным аспектом своей внешней политики считали поход-посольство в Византию. В 946 г. туда отправилась великая киевская княгиня Ольга. Этот поход сыграл огромную роль как в развитии русско-византийской дипломатии, так и в дальнейшей судьбе самого древнерусского государства. В 955 г. Ольга совершает второе посольство в Константинополь и принимает там крещение. В это время императором Византии был Константин VII (945-959) Багрянородный. Как писатель он оставил целый ряд сочинений, в том числе о Киевской Руси и о посольстве Ольги.
В крещении Ольга принимает имя Елена, в честь св. равноап. царицы Елены, матери императора Константина Великого. Вернувшись на родину, она начинает активную деятельность в области христианизации Руси. В деле крещения Руси традиционно уделяется большое внимание деятельности великого князя Владимира I, и это вполне справедливо, но умалять значения Ольги в нем же не следует. При ней была обращена в христианство значительная часть руссов. Сын ее Святослав не пожелал последовать примеру матери и христианства не принял, заявив, что если он примет православие, то над ним вся дружина будет смеяться. Можно сказать, что великая княгиня Ольга вывела древнерусское государство на международную арену. И именно она положила начало очень важному направлению русской внешней политики - юго-западному.Походы Ольги имели и еще одно важное последствие: именно с этого момента русская дипломатия начинает стремиться к династическим контактам с Византией. Влади Ольга имела намерение женить своего сына Святослава на дочери Константина Багрянородного Анне, но оно не увенчалось успехом. Из дошедших до нас сочинений императора Константина следует, что династические браки между византийскими принцессами и варварами-руссами были ему явно не по душе. Как уже отмечалось, несмотря на целый ряд благоприятных дипломатических ситуаций, постоянно сохранялась нестабильность русско-византийских отношений, которые к 956 г. вновь осложняются. Этим обстоятельством воспользовался император Священной Римской империи Оттон, который отправляет на Русь своего Влади миссионера - католического священника Адальберта, присвоив ему титул епископа Русского. Приезд Адальберта в Киев вызвал всеобщее возмущение - киевляне не пожелали, чтобы их государство превращалось в католическую епархию, и Адальберту вместе со свитой пришлось срочно покинуть Киевскую Русь. Клубок противоречивых отношений между Русью, Византией и Западной Европой затягивался, но это не приводило к дипломатическому разрыву ни с одной из сторон. В 973 г. Оттон созывает съезд католических посольств, на который приглашается и посольство Руси - конечно, не случайно. Несмотря на неудачу миссии Адальберта, Оттон не терял надежды на включение Руси в католический мир. Еще раньше, в 960 г. русское войско участвовало в войне с арабами на стороне Византии.
В 967 г. византийский император Никифор Фока предлагает киевскому князю; Святославу Игоревичу (945-972) за большую оплату совершить поход на Балканы против враждебной Византии Болгарии. В 968 г. Святослав разбивает болгарское войско, но не лишает при этом трона болгарского государя Бориса. Через некоторое время происходит объединение военных сил Бориса и Святослава и совместный поход против Византийской империи. Святослав был князем-рыцарем, предпочитавшим воинскую славу всякой другой. Киев он не любил и мечтал основать новую столицу на Дунае в Переяславце. Поэтому он совершает три похода на Дунай, т.е. трижды сталкивается с Византийской империей в качестве ее врага. Во время последнего похода в 971 г. войско Святослава было разбито. По дороге домой, в Киев, на Днепровских порогах его встретили войска печенегов во главе с вождем Курей. Святослав был убит. В исторической науке эта встреча печенегов с остатками русского войска считается не случайной. Есть основания полагать, что она была подготовлена византийской дипломатией. Убийство великого киевского князя не сыграло существенной роли в русско-византийских отношениях и не послужило поводом к их разрыву, при всей их холодности и нестабильности.
В 987 г. во время правления великого киевского князя Владимира Святославича (980-1015) византийский император Василий II просит о военной помощи для борьбы с узурпатором Вардой Фокой. Князь Владимир просьбу исполнил, но поставил условие Василию II - выдать за него императорскую сестру, принцессу Анну. Русские войска одержали победу над узурпатором, но выполнять обещание Василий II не торопился - видимо, не в силах был преодолеть исторически сложившуюся неприязнь к династическим бракам с руссами. Тогда князь Владимир захватывает Херсон (Корсунь) - византийское владение в Крыму. И только после этого император Василий II присылает в Корсунь принцессу Анну, удовлетворяя требование великого князя Владимира. В это же время французский король Гуго Капет, стремясь к военно-политическому союзу Франции с Византией, также пытался добиться брака своего сына с Анной, но это ему не удалось.
Византийский император отправляет свою сестру русскому князю - но с условием, что Владимир откажется от язычества и примет христианство по восточному обряду. Князь Владимир принимает крещение и получает церковное имя Василий, в честь крестного, которым был сам византийский император. Князь Владимир возвращается в Киев, вернув Византии захваченную им Корсунь.
Если дипломатия Византии по отношению к Руси носила настороженный, скрыто-враждебный характер под легким флером утонченной любезности, присущей цивилизованным византийцам, то поступок Владимира говорит о том, что русская дипломатия по отношению к Византии была совсем иной - более открытой. В этом историческом эпизоде выявились два мира - уходящий мир Византии с его изысканной цивилизацией и утонченнейшей дипломатией и мир молодого государства, который шел на контакт открыто и доверчиво. Уходя из Корсуни, Владимир оставляет там военный гарнизон, содержащийся за счет Киевского государства, который, обновляясь, в течении ста лет сражался за интересы византийской империи на всех ее обширных рубежах.
Владимир вернулся в Киев не только с женой и войском, но и с новым митрополитом Киевским, назначенным византийским патриархом Сисиннием II. В 988 г. христианство было принято всей верхушкой русского общества. С самого начала христианство на Руси становится элементом династического самосознания. Из двадцати первых русских святых, просиявших на протяжении X-XI вв., десять были князьями. В XI в. князь Ярослав Мудрый эксгумировал тела своих предков князей Ярополка и Олега и перенес их прах в Десятинную церковь. Если Константина Великого называли тринадцатым апостолом, то Владимира I - апостолом среди князей.
Принятие православия открыло широкий доступ на Русь более высокой византийской культуре. С созданием Церкви на Руси появляются богослужебные книги, которые вначале была написаны на греческом языке. И здесь большую роль сыграла Болгария с ее установившейся столетней христианской традицией и христианской письменностью. Славянская письменность попадает на Русь из Болгарии, куда она была принесена в IX в. солунскими братьями Кириллом и Мефодием, которые перевели на славянский язык Библию и богослужебные книги. Из Византии на Русь ввозились богослужебные книги, предметы культа.
Влияние высокой византийской культуры на более молодую культуру Киевской Руси сказалось и в зодчестве. В подражание собору Св. Софии в Константинополе киевские князья стали строить на территории Руси многочисленные Софийские соборы. Первые из них были построены в Киеве и Новгороде, а последний - в Вологде, во время правления Ивана Грозного (XVI в.). Русь переняла у Византии искусство мозаики и фрески. В нач. XI в. на Афоне был основан русский монастырь, ставший центром русско-византийских духовно-религиозных связей и сыгравший заметную роль в дипломатии двух стран. Последний поход на Византию был совершен в 1043 г. сыном великого киевского князя Ярослава Мудрого, новгородским князем Владимиром. Целью этого похода являлось сохранение торговых привилегий русских купцов на территории Византийской империи. Но этот поход оказался неудачным, флот князя Владимира был сожжен «греческим огнем», и отношения Византии и Руси на какое-то время прервались. Но уже в 1047 г. Русь помогает Византийскому императору Константину Мономаху (1042-1055) избавиться от очередного узурпатора и претендента на византийский престол. Русь помогла Константину Мономаху сохранить престол, и в знак благодарности и дальнейшего укрепления русско-византийских отношений, русско-византийского военно-политического союза Константин Мономах выдает свою дочь замуж за другого сына Ярослава Мудрого, князя Всеволода. От этого брака родился будущий великий киевский князь Владимир II, прозванный Владимиром Мономахом в честь своего византийского деда-императора. Культурные, торговые, военно-политические связи Византии и Руси сохраняли вплоть до конца XI в. самый живой характер, несмотря на многочисленные военные препятствия (войны с печенегами, арабами, Хазарским каганатом) и сложности в самой дипломатии Руси и Византии. В 1204 г. Константинополь был захвачен в Четвертом крестовом походе (1202-1204) крестоносцами, а в 1240 г. монголо-татарами был захвачен и сожжен Киев. Эти два события отбросили обе страны друг от друга на огромное временное историческое пространство, и даже память о прежних отношениях постепенно исчезала. Между ними осталась практически одна, но очень существенная связь: духовно-религиозная. Россия обязана Византии своим Православием, которое играло и продолжает играть огромную роль в ее судьбе и в контексте всей мировой истории.

Походы князя Игоря на Константинополь (941 и 944)

После того как Византия отказалась платить Руси дань, князь Игорь в 941 г. предпринял поход на Константинополь, но он оказался неудачным. Собрав более крупные силы, Игорь в 944 г. повторил поход, в результате которого был заключен новый мирный договор с Византией, по которому Византия обязывалась уплатить контрибуцию Руси за убиенных в войне, возобновила ежегодную уплату дани Руси.

Борьба Руси и Византии за влияние на Болгарию (969–971). Сражение у Доростола (971)

Русский князь Святослав Киевский в 969 г. предпринял поход в Болгарию. Военные успехи русов под Филиппополем и Адрианополем, вероятность создания сильного русско-болгарского государства и попытка переноса столицы в Болгарию встревожили Византию. Против Святослава, имевшего 30-тысячную рать, выступил полководец Цимисхий с 30 тыс. пехоты и 15 тыс. конницы.

23 апреля 971 г. византийское войско подошло к Доростолу (ныне - Силистрия в Болгарии). В тот же день произошел первый бой, началом которого послужило нападение из засады небольшого русского отряда на авангард византийцев. Войска Святослава стояли обычным боевым порядком, сомкнув щиты и выставив копья. Император Цимисхий по флангам пехоты выстроил всадников в железных латах, а позади находились стрелки и пращники, которые постоянно осыпали камнями и стрелами противника. Через два дня к Доростолу подошел византийский флот, и Цимисхий предпринял штурм городских стен, но он не удался. К концу дня 25 апреля город был полностью окружен византийцами. Во время блокады воины Святослава не раз совершали вылазки, нанося урон врагу.

21 июля было решено дать последний бой. На следующий день русы вышли из города, и Святослав приказал запереть ворота, чтобы никто не мог думать о бегстве. По словам летописца, перед боем Святослав обратился к дружине со следующими словами: «Да не посрамим земли Русския, но ляжем костьми ту: мертвые бо сраму не имут». Бой начали дружинники Святослава атакой вражеского войска. К полудню византийцы стали постепенно отступать. На помощь отступавшим бросился сам Цимисхий с отборным отрядом конницы. Чтобы лучше использовать численное превосходство, Цимисхий ложным отступлением выманил русов на равнину. В это время другой отряд византийцев зашел им в тыл и отрезал от города. Дружина Святослава была бы уничтожена, если бы за их боевым порядком – «стеной» – не было второй линии войск. Воины второй линии повернулись к византийцам, ударившим с тыла, и не допустили их к «стене». Войску Святослава пришлось сражаться в окружении, но благодаря мужеству ратников кольцо окружения было прорвано.

На следующий день Святослав предложил Цимисхию начать переговоры. Святослав обязался не воевать с Византией, а Цимисхий должен был беспрепятственно пропустить ладьи русов и выдать на дорогу по две меры хлеба каждому воину. После этого рать Святослава двинулась домой. Коварные византийцы предупредили печенегов о том, что русы идут малой дружиной и с добычей. На днепровских порогах Святослав попал в засаду, организованную печенежским ханом Курей, и был убит.