Краткая биография командор николай рязанов. Литературно-исторические заметки юного техника. До назначения послом в Японию
«Патриотизм заставил меня изнурить все силы мои,
я плавал по морям, как утка,
страдал от голода, холода, в то же время от обиды,
и еще вдвое от сердечных ран моих».
Н.П.Резанов - М.М. Булдакову
24-26 января 1807 года, Иркутск
Дворянин Николай Петрович Резанов родился в Петербурге в обедневшей семье 8 апреля 1764 года, но получил блестящее домашнее образование и к 14 годам владел пятью европейскими языками. С 1778 года он служил в военной артиллерии, но благодаря своей статности, выправке и внешней красоте был переведен в лейб-гвардию Измайловского полка.
Есть мнение, что молодой юноша понравился Екатерине II, в результате уже в 1780 году он лично отвечал за безопасность государыни во время ее поездки в Крым. Достоверно установить события, произошедшие в пути, невозможно, однако в марте 1784 года Николай вместе с матерью, сестрой и двумя братьями уезжает в Псков. Он надолго исчезает из поля зрения Екатерины II, меняет военную службу на должность асессора в Псковской Палате Гражданского Суда. Отслужив пять лет в Пскове, Николай Петрович переводится в Казенную палату Санкт – Петербурга. Родной отец его, коллежский советник Пётр Гаврилович, в то время проживал отдельно от семьи в Иркутске, где против него было возбуждено обвинение в растрате.
Судьба улыбается Резанову, и он получает место начальника канцелярии у вице-президента Адмиралтейств коллегии графа Чернышева. Стремительный рост карьеры: новое место экзекутора Адмиралтейств- коллегии сменяется в 1791 году должностью в канцелярии Державина, а позднее он становится кабинет - секретарем Екатерины II. Расположение императрицы открывает ему двери домов и кабинетов высокопоставленных вельмож. Николай Петрович выполняет личные поручения Екатерины II. Вероятнее всего, фаворит императрицы Платон Зубов посчитал Резанова опасным соперником, в результате чего Николай Петрович был откомандирован в Иркутск в 1794 году. По поручению Зубова он едет с духовной миссией архимандрита Иосафа, участвует в инспекции деятельности Шелехова Г.И.- основателя первых русских поселений в Америке. В своем вынужденном путешествии Резанов знакомится с пятнадцатилетней Анной, дочерью Шелихова.
24 января 1795 года в возрасте 30-ти лет граф женится на Анне Григорьевне. Брак оказался взаимовыгодным и счастливым: Анна Шелехова получила дворянский титул, а обедневший супруг - богатое приданое. Кроме того, брак предоставил Резанову возможность участвовать в делах русской Америки. Спустя год после бракосочетания состоятельный тесть Шелихов умирает, и Николай Петрович становится совладельцем крупного капитала.
После смерти Екатерины II и падения графа Зубова Резанов возвращается в Петербург. Император Павел в личной беседе с опальным графом одобряет его план создания единой Русско – Американской компании (РАК), которую предполагается создать на основе капитала Шелехова и сибирских купцов. Николая Петровича назначают уполномоченным представителем РАК, превратив государственного вельможу в предпринимателя. Главное управление компании переводится в Петербург. В 1797 году Резанов в должности обер-секретаря Правительствующего Сената составляет «Устав о цехах», а также разрабатывает порядок поземельного сбора в Петербурге и Москве. Результаты работы удовлетворили императора, и граф был отмечен орденом Святой Анны 2-ой степени, кроме того, он получил ежегодный пансион в 2000 рублей.
Успешный дворянин становится масоном и производится в командоры ордена Мальтийского креста. В 1801 году в семье Резановых появляется сын Петр, а через год – дочь Ольга, но жена, тяжело перенесшая роды, вскоре умирает, оставляя на руках Николая Петровича малолетних детей. Убитый горем отец просится в отставку, имея лишь одно желание – уединиться где-нибудь в глуши и воспитывать своих детей. Александр I просит Резанова остаться на службе, но в качестве компенсации предлагает отправиться в путешествие. Либеральные мысли Николая Петровича импонировали молодому императору, поэтому Резанов легко вошел в круг приближенных.
В 1803 году Николай Петрович становится первым российским послом в Японии. Ему присваивают звание камергера Высочайшего двора и награждают орденом Святой Анны 1-ой степени. Вскоре в морское министерство поступает проект Ивана Федоровича Крузенштерна о кругосветном путешествии. Совмещенная экспедиция, возглавил которую Резанов и сам великий путешественник, отправляется 26 июля 1803 года. Крузенштерн и Резанов не смогли выстроить отношения, лишь по прибытию в Петропавловск Николай Петрович принес публичные извинения Крузенштерну за свою вспыльчивость.
В сентябре 1804 года корабль «Надежда» прибыл в город Нагасаки. Экипажу корабля японцы запретили сойти на берег, Крузенштерн был вынужден бросить якорь в заливе. Резанова поселили в роскошном дворце и попросили ожидать решения японского императора. Шесть месяцев провел в заточении Николай Петрович. Обращались с ним как с дорогим гостем, но за пределы дворцовых палат не выпускали. В марте следующего года сановник привез отказ императора в приеме русского посла. Япония также отказалась устанавливать с Россией торговые связи. Все подарки были возвращены, после чего японское правительство потребовало немедленно покинуть Японию. Вспыльчивый Николай Петрович наговорил много дерзостей сановнику. Договор с Японией потерпел «фиаско», а корабль вернулся в Петропавловск.
Самолюбию Резанова вновь был нанесен жестокий удар: за путешествие Крузенштерн получил орден Святой Анны 2-й степени, в то время как его миссию отметили лишь ценным подарком. Несмотря на то что вручили Николаю Петровичу табакерку, усыпанную бриллиантами, подобное означало недовольство императора. От дальнейшего странствия Резанов был отстранен. Он получил приказ следовать на Аляску с инспекцией. По прибытию в Новоархангельск, находящийся на острове Ситха, Николай Петрович выявляет серьезные нарушения. Русские поселенцы, не получая продукты месяцами, умирали с голоду. Провиант, доставляемый из Сибири, приходил в негодность еще в пути и не мог служить пищей несчастным. Решение Резанов принимает быстро, он покупает у купца Джона Вульфа судно « Юнона» с продуктами и отдает их голодному населению. Срочно строится еще одно судно «Авось», и в марте 1806 года оба корабля плывут на юг. Во время месячного плавания весь экипаж корабля «Юноны» переболел цингой. Пришвартовавшись в заливе Сан – Франциско, Николаю Петровичу удалось договориться с губернатором Верхней Калифорнии Хосе Арильягу и комендантом крепости Хосе Дарио Аргуэльо.
Пятнадцатилетняя Консепсьон Марселла Аргуэльо (Кончита) приходилась дочерью коменданту Сан-Франциско. Резанову уже исполнилось 42 года, но знатный вельможа был еще красив и статен, своей галантностью он покорил сердце юной девушки. Он стал частым гостем в доме коменданта Хосе Дарио Аргуэльо и много рассказывал испанке о России. На свое предложение разделить с ним светскую жизнь при дворе русского императора он, получил согласие Кончиты. Родители не были рады предложению, дочь возили на исповедь, но переубедить влюбленную девушку не смогли.
Решено было получить разрешение на брак Папы, до получения которого родители согласились помолвить пару. любви испанской католички и русского царского камергера отражена в рок - опере «Юнона и Авось», где роль графа Резанова исполнял Николай Караченцов (стихи А.Вознесенского, музыка А.Рыбникова).Несмотря на всю романтичность истории, для России брак имел также важное внешнеполитическое значение. Союз устанавливал не только личные отношения, но и давал выгодную внешнеэкономическую связь.
Граф не любил свою невесту. Так он пишет в письме от 24 -26 января 1807 года Михайло Булдакову о своей калифорнийской невесте: « Любовь моя у вас в Невском, под куском мрамора, а здесь – следствие «ентузиазма» (орфография Резанова.- Авт.) и очередная жертва отечеству. Контенсия мила, добра сердцем, любит меня, и я люблю ее и плачу, что нет ей места в сердце моем».
После обручения на русское судно « Юнона» завезли и погрузили продукты. 11 июня 1806 года Резанов покидает Калифорнию, увозя более 3000 пудов зерна и бобовых, сала, масла, соли и других продуктов для голодных поселенцев. Он прощается с Кончитой, намереваясь просить ходатайства императора перед папой Римским о получении согласия на брак, обещает ей вернуться не позже, чем через два года. Девушка клянется дождаться любимого.
Существуют сведения о том, что на судне « Авось» два верных моряка Хвостов и Давыдов, желая отомстить за поруганное достоинство русского камергера, так «посетили» Курильские острова, что японцы надолго запомнили этот визит. В Калифорнии по приказу Резанова было выбрано место для организации южных поселений в Америке. Оно было организовано и просуществовало 13 лет. Возможно, смерть красавца графа лишила Россию калифорнийских территорий.
Путь на родину в сентябре 1806 года оказался прерван непогодой, и Николаю Петровичу пришлось некоторое время провести в Охотске. Однако отчет ждали в Петербурге, и путешественник принял решение ехать верхом на лошадях. В пути Резанов несколько раз падает в ледяную воду, ему приходится ночевать в снегу. В результате граф серьезно простудился и лежал в горячке 12 дней. Немного оправившись от болезни, он вновь отправляется в путь. В конце своего путешествия Резанов упал с лошади, потеряв сознание, и ударился головой. Еще живого путешественника привезли в Красноярск, где он и скончался 1 марта 1807 года. Похоронили Николая Петровича на кладбище Воскресенского собора.
Несчастная Кончита каждое утро выходила на мыс, садилась на камень и смотрела вдаль. Через год Александр Баранов в письме сообщил ей о смерти возлюбленного, но девушка осталась верна Резанову до конца своих дней. До 1829 года она жила с родителями, переезжая вместе с ними из Сан-Франциско в Санта-Барбару, а затем в Лорето, в Гвадалахару. После возвращения в Сан-Франциско, она посвящает свою жизнь благотворительности, в новой Калифорнии донну Консепсьон именовали «Благословенная».
16 августа 1831 года на могиле Резанова поставлен гранитный памятник с гравировкой:
«Лета 1831-го августа 16-го дня воздвигнут сей памятник иждивением Российско-Американской компании в ознаменование незабвенных заслуг оказанных ей действительным камергером Николаем Петровичем Резановым, который, возвращаясь из Америки в Россию, скончался в Красноярске 1-го марта 1807-го года, а погребен 13-го числа того же месяца».
В 1954 году Воскресенский собор был разрушен во время строительства Концертного зала, а могила Резанова утеряна. По некоторым сведениям, гроб с телом Резанова был захоронен на Троицком кладбище Красноярска. В 2000 году в Красноярске на месте захоронения Резанова на Троицком кладбище вновь поставили памятник - белый крест, на одной стороне которого выполнена надпись «Николай Петрович Резанов. 1764-1807. Я тебя никогда не забуду», а на другой указано: «Мария Консепсьон де Аргуэльо. 1791-1857. Я тебя никогда не увижу». Шериф города Монтеррей развеял над могилой горсть земли с могилы Кончиты и увез немного красноярской земли на захоронение несчастной испанки.
|
|||||||||||||||||||||
|
|
|
||
Граф Резанов
«Патриотизм заставил меня изнурить все силы мои,
я плавал по морям, как утка,
страдал от голода, холода, в то же время от обиды,
и еще вдвое от сердечных ран моих ».
Н.П.Резанов - М.М. Булдакову
24-26 января 1807 года, ИркутскПомните романтическую историю любви между графом Резановым и юной Кончитой Аргуэльо, дочерью коменданта Сан-Франциско?! Она была описана в одной из наиболее известных советских рок-опер композитора Алексея Рыбникова на стихи поэта Андрея Вознесенского. Премьера состоялась 9 июля 1981 на сцене Московского театра имени Ленинского комсомола. В названии спектакля использованы имена двух парусников, «Юнона» и «Авось», на которых совершала своё плавание экспедиция Николая Резанова.
А каким он был на самом деле граф Николай Петрович Резанов? Он ещё и незаурядный предприниматель, государственный деятель и дипломат.Родился он в обедневшей дворянской семье 28 марта 1764 года в Петербурге. Через некоторое время его отец назначается председателем гражданской палаты губернского суда в Иркутске — тогдашней столице Восточной Сибири, включавшей в себя территории от Енисея до Тихого океана. Получил хорошее домашнее образование. Отличаясь природными лингвистическими способностями, к 14 годам знал пять европейских языков. В 1778 году Николай поступает на военную службу в артиллерию, служит в лейб-гвардии Измайловском полку, отвечает за охрану Екатерины II во время ее поездки в Крым в 1780 году, но военную службу оставляет и поступает на службу в псковский гражданский суд. Затем Резанов становится начальником канцелярии у графа Н.Г. Чернышова. Этот служебный рост свидетельствует не только о деловых качествах молодого человека, но и о чьей-то достаточно мощной поддержке. Для обычного чиновника не из дворян или из провинциальных незнатных дворян такие «прыжки» по служебной лестнице «через две ступеньки» были маловероятны, и, начав службу с низшего, 14-го, класса в «Табели о рангах», иной мог дорасти до асессора и до коллежского асессора (чина, дававшего право на потомственное дворянство) лишь к старости.
В 1791 году после назначения Гавриила Романовича Державина секретарем для доклада по «сенатским мемориям» (документам, представленных сенатом на утвереждение) при Екатерине II Н.П. Резанов переходит к нему на службу в качестве правителя канцелярии, что открывает ему двери кабинетов и домов самых высокопоставленных вельмож. Иногда даже ему приходится выполнять личные поручения императрицы, что еще более ускоряет карьеру молодого человека. Через некоторое время он входит в штат нового фаворита императрицы П.А. Зубова, который, опасаясь возможной замены себя в «должности» фаворита государыни молодым красавцем, под благовидным предлогом избавляется от Резанова, отправив его в Иркутск инспектировать деятельность компании купца Г. И. Шелихова, который претендовал на монопольное право заниматься пушным промыслом у тихоокеанского побережья России.
В 1794 году Резанов по поручению Зубова отправляется в Иркутск вместе с духовной миссией архимандрита Иосафа. В Иркутске, Резанов знакомится с «Колумбом Росским» — основателем первых русских поселений в Америке — Григорием Ивановичем Шелиховым. Стремясь упрочить свое положение, Шелихов сватает за Резанова свою старшую дочь, Анну. 24 января 1795 года тридцатилетний Николай Петрович Резанов женится на пятнадцатилетней дочери Шелихова Анне, получая, таким образом, право на участие в делах семейной компании. Это, вероятно, был брак и по любви (столичный красавец с прекрасным образованием и светскими манерами просто не мог не поразить сердце девушки из далекой, глухой провинции), и по обоюдовыгодному расчету: не очень богатый жених становился фактически совладельцем огромного капитала, а невеста из купеческой семьи и дети от этого брака получали родовой герб и все привилегии титулованного российского дворянства. С этого момента судьба Резанова тесно связана с Русской Америкой.
Через полгода после бракосочетания дочери Григорий Иванович Шелихов неожиданно умирает в возрасте сорока семи лет и его капитал делится между наследниками. Николай Петрович, став одним из них, прилагает все свои силы, используя влияние и связи в Петербурге, к созданию на Тихом океане мощной единой российской компании, получившей наименование Русско-Американской Компании. В 1797 году Резанов становится секретарем, затем обер-секретарем Сената. Он составляет «Устав о ценах» и учреждает раскладку поземельного сбора в Петербурге и Москве. За эту работу он был награжден орденом Анны II степени и пенсионом в две тысячи рублей в год. А вскоре император Павел I, сменивший умершую в 1796 году Екатерину II, подписывает указ о создании на основе компаний Шелихова и других сибирских купцов единой Русско-Американской компании (РАК), главное управление которой переводится из Иркутска в Петербург, а уполномоченным корреспондентом (представителем) РАК назначается Николай Петрович Резанов. Теперь он — государственный вельможа и предприниматель одновременно. Обер-секретарем Правительствующего Сената Резанов был до 1799 года.
В 1802 году Николай Резанов через посредство министра коммерции графа Николая Петровича Румянцева подал царю записку, в которой указывал на неудобство доставления в новые русские владения провизии, строительных материалов и предлагал доставлять их морем, кругосветным путем прямо из Европы в Америку.До конца 1802 г., когда стали разрабатываться планы кругосветного путешествия, включавшие в себя «установление морского сообщения» с русскими владениями в Америке, число акционеров РАК увеличилось с 17 до 400, причем среди них оказались и члены Императорской фамилии. Сам Александр I, ставший в помянутом году пайщиком «Русской Америки», определенно выделил Н.П. Резанова из среды деловых людей Империи и осыпал его своими милостями.
18 июля 1801 года в семье Резанова появился первенец — сын Петр, а 6 октября 1802 года — дочь Ольга (1802-1828). Через двенадцать дней после рождения дочери Анна Григорьевна скончалась. О своей жене Резанов писал: «Восемь лет супружества нашего дали мне вкусить все счастие жизни сей как бы для того, чтобы потерею ее отравить наконец остаток дней моих».После кончины жены Резанов думал взять отставку и заняться воспитанием детей, но встретил препятствие. Безутешному вдовцу император предлагает принять участие в готовящемся первом кругосветном плавании. В 1802 г. Высочайшим повелением Н. П. Резанов назначается посланником в Японию и руководителем первой русской кругосветной экспедиции(1803-1806 гг.) на шлюпах «Надежда» и «Нева». Во время подготовки экспедиции ее руководителям была дана масса разнообразных поручений экономического, политического, научного характера, но основными целями оставались все-таки две: налаживание отношений с Японией и инспектирование Русской Америки.
За месяц до отправления в поход, 10 июля 1803 года, Резанов был награжден орденом Св. Анны I степени и ему был присвоен титул камергера двора Его Величества.7 августа 1803 г. началась первая русская кругосветная экспедиция, состоявшая из двух кораблей: «Надежды» под командованием И.Ф. Крузенштерна (на него было возложено и общее морское руководство) и «Невы» под командованием Ю.Ф. Лисянского.Крузенштерн И.Ф.
Отношения с Крузенштерном ву Резанова не сложились. С самого начала путешествия Крузенштерн стал искать ссоры с Резановым.
По прибытии на Камчатку губернатор Кошелев устроил разбирательство конфликта. Он нашел Крузенштерна виновным в неподчинении Резанову и нанесении ему оскорбления как Чрезвычайному посланнику. Крузенштерн признал себя таковым и просил Кошелева помирить его с начальником экспедиции. Кошелев согласился и вскоре убедил Резанова поставить интересы дела выше личных обид. 8 августа 1804 года командир корабля и все офицеры явились на квартиру Резанова в полной форме и извинились за свои поступки. Резанов в тот же день написал Кошелеву письмо, в котором объяснил, что хотя он и просил произвести по известному делу законное следствие, но считает раскаяние господ офицеров, в присутствии его принесенное, порукою в их повиновении: «...весьма охотно все случившееся предаю забвению и покорнейше прошу вас оставить бумаги мои без действия». Примирение состоялось, и начались приготовления к посольству в Японию.
В конце сентября 1804 года русские корабли отправились в Нагасаки с посольством в Японию, тогда закрытую страну для европейцев. Перед путешествием был составлен:
«Перечень вопросов и ответов для русского посольства в Японии»«Не позднее 20 сентября 1804 г .
1. Как велико Российское государство?
Россия пространством своим занимает полсвета и есть величайшее государство во всей вселенной. Есть города от столицы расстоянием 12 000 верст и более.
2. Какие границы Российской империи?
К югу - с Японию, Китаем, Турциею, Персиею; к востоку - с Американскими Штатами, английскими владениями и частью Китайского государства; к западу - с Пруссиею, Австралиею и Даниею; к северу - в малейшей части с Швециею, а прочее пространство все занимает одна Россия и ко всему северу кроме своей земли никакой другой не имеет.
3. Как управляется Российское государство?
Самодержавным великим императором, соединяющим в себе и светское и духовное верховное начальство.
4. Как разделяется Россия?
Россия состоит из 50-ти величайших областей или губерний, заключает разные великие царства, коих владетели прибегли под покров великаго Российского государя и поставили счастьем быть в числе его подданных, а царства свои присоединили на вечные времена к Российской империи, как-то: царства Казанское, Астраханское, Сибирское, Таврическое, Грузинское, Польша, Армения. Сверх того многие другие народы как-то: киргизцы, кабардинцы, калмыки, черкесы и прочие состоят под покровом великаго Российского монарха.
5.Сколько в России жителей?
Коренных россиян до 50-ти миллионов, а прочие под покровом империи находящиеся, несчетны, но готовы всегда на службу великога своего обладателя.
6. Какая вера в России?
Так как империя Российская весьма обширна, то все веры, богослужения и обряды в ней позволены и имеют публичные храмы, но господствующая вера есть греческая.
7. Христиане ли вы?
Христиане, но греческого исповедания, а не португальскаго и гишпанскаго. Папы мы не признаем, ибо великий император наш есть сам начальствующий над своим духовенством и высокая воля его непосредственно дает места первым духовным чинам в империи и лишает их сего достоинства по единому своему произволу.
8. Какая разница в христианской вере вашей с прочими верами христианскими?
Великая, ибо 1) многие христиане подчинены папе, а россияне кроме своего государя никакой духовной власти не признают, великий Российский император сносится с папою не так как с духовною особою, но как с малоземельным владетелем; 2) все веры, как-то: японcкая, китайская, магометанская, еврейская и другие, в ней позволены и многие имеют публичное отправление богослужения в храмах по обрядам своим, чего в других христианских государствах не позволяется; 3) никого к крещению в России не принуждают; 4) самые догматы и обряды наши разнятся уже много и тем, что великий император наш есть сам начальник духовенства.
9. Сколько у России военного ополчения?
В ружье против неприятеля всегда готоваго регулярного войска 700 000 в том числе конницы 200 000. Сверх того нерегулярные войска составляют легкую конницу из казаков, башкир, мешеряков, мунгал и других народов, под владением России находящихся. Россия имеет многие флоты: Балтийской, Черноморской и Каспийской, по именам морей называющиеся. В первых двух содержится всегда вооруженных больших военных кораблей по 50-ти, а в Каспийском - 25. Также множество фрегатов, катеров и других военных судов, но в военное время, или когда надобность потребует, прибавляется число кораблей, сколько великому Российскому государю угодно, потому что земли его весьма изобильны.
10. С кем Российской император войну имеет и кто его союзники?
Ни с кем, и хотя имеет власть и силу неограниченную, но, приняв прародительский престол и увидя обширность границ своих, славными победами предков его ознаменованных, положил царствовать в тишине и мире со всем светом, а могуществом своим сохраняет равновесие во всех иностранных землях и государствах, желая чтоб был мир во всей вселенной. Великой Российской император соединяет кротость с мужеством и при таких Богом вдохновенных дарованиях поставляет в величайшую цену жизнь и спокойствие людей и радеет не только о своих подданных, но и о всех людях вообще, и в доказательство великих добродетелей его, не щадя никаких издержек, возвращает в дар великому японскому императору его подданных, которые злощастною судьбою выкинуты были на берега его владений и пожелали возвратится в свое отечество.
11. Для чего японцы давно возвращены не были?
Для того, что вся Европа находилась в войне, а потому и посольство к Его тензин-кубоскому в-ву не могло быть отправлено.
12. В каких сношениях Россия с португальцами?
Так как и со всеми народами, кои имеют торговлю. Великий Российский император, видя недостатки прочих земель, из человеколюбия позволяет всем пользоваться избытками обширного его государства и границы его всем торгующим отверсты.
13. Откуда приехали вы?
Из престольного города Санкт-Петербурга кругом всего света.
14. Что привезли вы?
Мы товаров не имеем, а одни дары к Его тензин-кубоскому в-ву, а какие они, знает про то посол наш.
15. Какие у вас люди и есть ли купцы?
Купцов у нас нет, а все военные люди - кавалеры посольства и морские офицеры великаго нашего государя.
16. Какого чина посол ваш?
Генеральскаго, сверх того он камергер и из ближайших чинов к великому нашему императору.
17. Какого рода ваши чиновники?
Из знатнейших дворян великой империи.
18. На что у вас караул?
Это почесть посла императорского, но он у нас в России имеет караул гораздо более, а взял малое число для того, что поместить было некуда.
19. Куда заходили вы на пути вашем?
В Данию, Англию, остров Тенериф, Бразилию, острова Маркезовы и Камчатку, где брали свежие припасы и наливались водой, а в Камчатке оставили нужныя для того края потребности.
20. Не умер ли кто в пути вашем?
На пути от островов Маркезовых умер один повар, а более никого.
Николай Резанов.»
Патриотизм заставил меня изнурить все силы мои; я плавал по морям, как утка; страдал от голода, холода, в то же время от обиды, и еще вдвое от сердечных ран моих.
Николай Петрович Резанов родился 26 марта 1764 года в Санкт-Петербурге, в семье судьи Петра Гавриловича Резанова. В 1778 году Николай Петрович поступает на военную службу, служит в лейб-гвардии Измайловском полку, отвечает за охрану Екатерины II во время ее поездки в Крым в 1780 году, но затем военную службу оставляет и в чине коллежского асессора 8 класса поступает на службу в псковский гражданский суд. Здесь он прослужил до февраля 1788 года.
Затем Резанов становится начальником канцелярии сначала у графа Николая Чернышова, а затем — у русского поэта Гавриила Державина. С 1797 по 1799 год Резанов был обер-секретарем Правительствующего Сената. В это время ему было поручено составить «Устав о цехах», который был Высочайше одобрен, и учредить раскладку поземельного сбора в Петербурге и Москве. За эту последнюю работу Резанов награжден был орденом св. Анны 2 степени и пенсионом в 2000 рублей в год. Его пожаловали в командоры ордена Мальтийского креста, который в России возглавлял сам император Павел Петрович.
В 1794 году он посетил Иркутск, где его отец был назначен служил председателем Совестного суда. В этом городе Резанов знакомится с «колумбом росским» – основателем первых русских поселений в Америке — Григорием Ивановичем Шелиховым. Стремясь упрочить свое положение, Шелихов сватает за Резанова свою дочь, Анну(1780-1802). Свадьба состоялась 24 января 1795 года, и с этого момента судьба Резанова тесно связана с Русской Америкой. После скорой смерти Шелихова Резанов, второй зять Шелихова — Михайло Матвеевич Булдаков и вдова Шелихова Наталья Алексеевна основывают Объединенную Американскую Компанию, которая стараниями Резанова в 1799 году преобразовывается в Под Его Императорского Величества Покровительством Российско-Американскую Компанию. Резанов становится корреспондентом (представителем) РАК в Санкт-Петербурге.
В 1801 году у Резановых рождается сын Петр (1801-1813?), в 1802 — дочь Ольга (1802-1828). Через двенадцать дней после рождения дочери Анна Григорьевна скончалась. О своей жене Резанов писал: «Восемь лет супружества нашего дали мне вкусить все счастие жизни сей как бы для того, чтобы потерею ее отравить наконец остаток дней моих». После кончины жены Резанов думал взять отставку и заняться воспитанием детей, но встретил препятствие. «Государь вошел милостиво в положение мое, сперва советовал мне рассеяться, наконец, предложил мне путешествие; потом, доведя меня постепенно к согласию, объявил мне волю, чтоб принял я на себя посольство в Японию. Долго отказывался я от сего трудного подвига; милостивые его при всякой встрече со мной разговоры, наконец, призыв меня к себе в кабинет и настоятельные убеждения его решили меня повиноваться. Я признался ему, что жизнь для меня, хотя тягостна, но нужна еще для детей моих: многие обещал мне милости, но я просил не унижать подвига моего награждениями… Он дал слово покровительствовать сирот моих, а я подтвердил ему, что каждый час готов ему жертвовать жизнью».
С самого начала деятельности РАК перед ней стояла задача наладить связь между русскими колониями и метрополией. Наиболее удобным и дешевым путем был путь вокруг мыса Горн, но им из русских еще никто не пользовался. Так совпало, что с проектом кругосветного путешествия в морское министерство обратился известный русский моряк Иван Федорович Крузенштерн. Организация экспедиции была поручена РАК, а Резанов был назначен ее руководителем. 10 июня 1803 года он был награжден орденом св. Анны I степени, пожалован в звание камергера Высочайшего двора и назначен посланником в Японию, которая все еще проводила политику «самоизоляции».
В Японии Резанова встретили недружелюбно, отказались вести какие-либо переговоры и вернули все подарки, которые послал российский император. К японской неудаче добавился конфликт между Крузенштерном и Резановым. Поэтому, когда кругосветные корабли прибыли в Охотск, Николай Петрович отказался от продолжения путешествия на «Надежде». Возвращаться в Санкт-Петербург Резанов предпочел сушей, через Сибирь, предварительно посетив с инспекторской проверкой Русскую Америку.
В первое десятилетие XIX века русские колонии испытывали затруднения со снабжением продовольствием. Продукты, поставляемые из России, часто приходили в колонии испорченными, а контакты с «бостонцами».- американскими купцами – еще не носили характер регулярных торговых отношений. Когда Резанов посетил колонии, они находились на грани голода. По указанию Резанова у американского купца Джона Д’Вольфа было куплено судно «Юнона» со всем грузом продовольствия. Его оказалось мало, и тогда Резанов решил, на свой страх и риск, организовать экспедицию в Калифорнию и купить продовольствие у испанцев. Командиром «Юноны» был назначен лейтенант Николай Хвостов.
Николай Хвостов в своем путевом дневнике так написал о Резанове: «Вот человек, которому нельзя не удивляться! Скажу справедливо, что я и Давыдов (Гавриил Давыдов, друг и помощник Хвостова.- Авт.) им разобижены: до сих пор мы сами себе удивлялись, как люди, пользующиеся столь лестными знакомствами в столице, имея добрую дорогу, решились скитаться по местам диким, бесплодным, пустым или лучше сказать страшным для самых предприимчивых людей. Признаюсь, я не говорил и не приписывал одному патриотизму, и в душе своей гордился: вот была единственная моя награда! Теперь мы должны лишиться и той, встретившись с человеком, который соревнует всем в трудах… Все наши доказательства, что судно течет и вовсе ненадежно, не в силах были остановить его предприимчивого духа. Мы сами хотели возвратиться на фрегате в Россию, но гордость, особливо, когда сравнили чины, почести, ум, состояние в ту же минуту сказали себе: идем, хотя бы то и стоило жизни, и ничего в свете не остановит нас».
25 февраля 1806 года корабль отправился из Ново-Архангельска и через месяц прибыл в крепость Сан-Франциско. Положение в российских колониях показывает такой любопытный факт — за все время кругосветного плавания «Надежда» и «Нева» (более трех лет) случаи заболевания цингой были единичны, а за месяц плавания «Юноны» почти весь экипаж был поражен этой болезнью.
Перед Резановым стояла очень трудная задача — мадридский двор не приветствовал внешние сношения своих колонистов в обход метрополии. Но сочувствие, с которым Резанов выслушивал жалобы гордых испанцев на бесчинства бостонцев, желание взаимной торговли и переизбыток хлеба в испанской колонии, а также немалый дипломатический талант Резанова, (который, правда, не помог ему в Японии), сыграли свою положительную роль. За шесть недель пребывания в Калифорнии Резанов наладил хорошие отношения с губернатором Верхней Калифорнии Хосе Арильяга, и стал частым гостем в доме коменданта крепости Сан-Франциско Хосе Дарио Аргуэльо. С дочерью коменданта Кончитой и Резановым связана одна из самых романтичных и трагичных историй того времени — история любви пятнадцатилетней католички к сорокадвухлетнему русскому царскому камергеру.
Донна Мария де ла Консепсьон Марселла Аргуэльо родилась 10 февраля 1791 года. По воспоминаниям современников, Кончита отличалась от других живостью и жизнерадостностью, своими воспламеняющими любовь глазами, белоснежной улыбкой, выразительными и приятными чертами, стройностью фигуры и природной добротой.
Доктор Георг Лангсдорф, участник первого русского кругосветного путешествия и экспедиции в Калифорнию, натуралист и личный врач Резанова, так описывает ее в своем дневнике: «Она выделяется величественной осанкой, черты лица прекрасны и выразительны, глаза обвораживают. Добавьте сюда изящную фигуру, чудесные природные кудри, чудные зубы и тысячи других прелестей. Таких красивых женщин можно сыскать лишь в Италии, Португалии или Испании, но и то очень редко».
Осознавая необходимость калифорнийских поставок в Русскую Америку, Резанов решает закрепить благожелательное отношение испанцев к нему браком с Кончитой. Вот как он описывает свои «частные приключения» в донесении от 17 июня 1806 года министру коммерции графу Николаю Румянцеву (сохранена орфография Резанова): «…Здесь должен я Вашему Сиятельству сделать исповедь частных приключений моих. Видя положение мое неулучшающееся, ожидая со дня на день больших неприятностей и на собственных людей не малой надежды не имея, решился я на серьезный тон переменить мои вежливости. Ежедневно куртизуя гишпанскую красавицу, приметил я предприимчивый характер ее, честолюбие неограниченное, которое при пятнадцатилетнем возрасте уже только одной ей из всего семейства делало отчизну ее неприятною. Всегда шуткою отзывалась она об ней. «Прекрасная земля, теплый климат. Хлеба и скота много, и больше ничего». Я представил Российский посуровее и при том во всем изобильной, она готова была жить в нем, и, наконец, нечувствительно поселил я в ней нетерпеливость услышать от меня что-либо посерьезнее до того, что лишь предложил ей руку, то и получил согласие. Предложение мое сразило воспитанных в фанатизме родителей ее. Разность религий и впереди разлука с дочерью были для них громовым ударом. Они прибегли к миссионерам, те не знали, на что решиться, возили бедную Консепсию в церковь, исповедовали ее, убеждали к отказу, но решимость ее, наконец, всех успокоила. Святые отцы оставили разрешение Римского престола и я, нежели не мог окончить женитьбой моей, то сделал на то кондиционный акт и принудил помолвить нас на то по соглашению с тем, чтоб до разрешения Папы было сие тайною. С того времени, поставя себя коменданту на вид близкого родственника, управлял я уже портом Католического Величества так, как того требовали и пользы мои, и Губернатор крайне изумился, увидев, что весьма не в пору уверял он меня в искренних расположениях дома сего и что сам он, так сказать, в гостях у меня очутился. …Миссии наперерыв привозить начали хлеб и в таком количестве, что просил уже я остановить возку, ибо за помещением балласта, артиллерии и товарного груза не могло судно мое принять более 4500 пуд, в числе которых получил я сала и масла 470, и соли и других вещей 100 пуд».
Историк Российско-американской компании Петр Тихменев в 1861 году так писал об отношениях Резанова и Кончиты: «Резанов, заметив в Консепсии независимость и честолюбие, старался внушить этой девице мысль об увлекательной жизни в столице России, роскоши императорского двора и прочем. Он довел ее до того, что желание сделаться женою русского камергера стало вскоре любимою ее мечтою. Первый намек со стороны Резанова о том, что от нее зависит осуществление ее видов, был достаточен для того, чтобы заставить ее действовать согласно его желания».
Пообещав Кончите вернуться через год, когда будет получено разрешение Папы и российского императора, Резанов покинул Калифорнию. «Юнона» привезла в Ново-Архангельск 2156 пудов пшеницы, 351 пуд ячменя, 560 пудов бобовых, и, разгрузившись, с Резановым на борту направилась в Охотск.
Николай Резанов cобрался с отчетом в Санкт-Петербург, но до столицы не доехал — умер в Красноярске в марте 1807 года.
Прямых потомков Резанова по мужской линии после смерти его детей не осталось. Существовали женская псковская линия от сестры Екатерины Петровны (1771-1812) по мужу Корсаковой, а также, видимо, линия от дочери Ольги по мужу Кокошкиной. Многие из родственников Резанова, включая Ольгу Николаевну и её мужа, были похоронены в Аннинском (ныне несуществующее село в Псковской губернии, основаное Резановым в 1800 году и названное им в честь жены). Здесь же обрела покой и мать Резанова Александра Гавриловна (около 1741 — не ранее 1807).
Младший брат Резанова Александр Петрович скончался в 1853 году в возрасте 83 лет и был похоронен при той же церкви Тихвинской Божией матери в селе Аннинском. О среднем брате Дмитрии Петровиче, который в начале 1790-х годов служил в Пскове, сведений пока не обнаружено.
Памятник и церковь, в пределе которой был похоронен Николай Резанов, были разрушены в 1954 году, во время строительства Концертного зала.
Через год, в 1808 году, в письме брату Кончиты, дону Луису Аргуэльо, главный правитель Русской Америки Александр Баранов сообщил о смерти Резанова и освободил Кончиту от данного ею обещания. Но Кончита свободой не воспользовалась. До 1829 года ее судьба связана с судьбой родителей. Вместе с ними она переезжает из Сан-Франциско в Санта-Барбару, оттуда в Лорето, из Лорето — в Гвадалахару и затем возвращение в Санта-Барбару.
Всю свою жизнь донна Консепсьон посвятила благотворительности и обучению индейцев. В Новой Калифорнии ее называли La Beata (Благословенная).
В начале 1840-х годов донна Консепсьон поступила в третий Орден Белого Духовенства. После основания в 1851 году конвента (монастыря) Св. Доминика она приняла монашеский сан под именем Мария Доминга. Вместе с монастырем она переехала в Беницию, где и встретила свою смерть 23 декабря 1857 года.
Ее тело было захоронено на кладбище монастыря, а в 1897 году перенесено на специальное кладбище Ордена Святого Доминика. «Консепсион оказалась не только внешне прекрасной, своевольной и страстной женщиной. Она оказалась сильной духом, способной вынести все с гордо поднятой головой и без жалоб и компромиссов прийти к своему горькому концу», — так напишет о первой красавице Калифорнии американский писатель Гектор Шевиньи в романе «The Lost Empire. The Life and Adventures of Nikolai Petrovich Rezanov».
В своем последнем письме от 24 -26 января 1807 года своему свояку, директору РАК Михайло Булдакову Резанов так отзывается о своей калифорнийской невесте: «Из моего калифорнийского донесения не сочти меня, мой друг, ветреницей. Любовь моя у вас, в Невском под куском мрамора, а здесь – следствие ентузиазма (орфография Резанова.- Авт.) и очередная жертва отечеству. Контенсия мила, добра сердцем, любит меня, и я люблю ее и плачу, что нет ей места в сердце моем». Подобное замечание сделал в своем дневнике доктор Лангсдорф: «Все-таки надо отдать справедливость оберкамергеру фон Резанову, что при всех своих недостатках он все же отличается большими административными способностями. И не все человеческое ему чуждо. Можно было бы подумать, что он уже сразу влюбился в эту молодую испанскую красавицу. Однако, в виду присущей этому холодному человеку осмотрительности, осторожнее будет допустить, что он просто возымел на нее какие-то дипломатические виды».
В. Лопатников,
член Совета Федерации
Николай Петрович Резанов
Забытые страницы выдающейся судьбы
Музыкальный спектакль Алексея Рыбникова “Юнона и Авось” - украшение репертуара русского театра. Уже более четверти века постановка пользуется неизменным успехом. На сцене много такого, что заставляет зрителя не просто сопереживать, но и задуматься: существовал ли на самом деле тот, кто выведен главным героем? А если был в истории такой реальный камергер Резанов, то почему о нем, о его служении потомкам мало что известно?
Вымысел в “Юноне и Авось” преобладает. Но невероятная судьба героя, обаяние его личности подвигло исследователей на поиски более полных сведений о подлинном Резанове. Постепенно из глубин времени стали появляться свидетельства, документы, факты, полнее и точнее проясняющие обстоятельства его жизни и служения.
Именно Резанова в ту пору министр коммерции, его полный тезка, Николай Петрович Румянцев призвал для выполнения по тем временам масштабной миссии - быть во главе первой русской кругосветной экспедиции, морским походом пройти из Петербурга до Камчатки, главная цель которой - наладить со Страной восходящего солнца торговлю, завязать связи с Китаем и странами южных морей, а также произвести инспекцию российских владений в Русской Америке...
Николаю Петровичу Резанову (1764-1807) к тому времени было 39 лет. Он имел отличную деловую репутацию, был хорошо образован, знал пять иностранных языков, послужил в лейб-гвардии Измайловском полку. Совершил поездку в Сибирь и на Дальний Восток, где изучал возможности строительства морских судов, затем продолжил службу в Сенате под началом графа Н.Г. Чернышова, а затем возглавил канцелярию Гаврилы Державина. Познакомившись с “Колумбом русским”, первопроходцем Г.И. Шелеховым (кстати, женился на его дочери Анне, родившей ему сына Петра и дочь Ольгу, но рано умершей), заразился идеями масштабного освоения русскими побережья Северной Америки, думал над тем, как сделать единой и мощной Российско-Американскую компанию. Резанову удалось передать свои предложения Павлу I, и он был поддержан. Российско-Американское акционерное общество под его руководством было радикально преобразовано. В состав акционеров вошли представители около 400 именитых фамилий. Пайщиком “Русской Америки” стал и сам Александр I.
В рукописном отделе Российской национальной библиотеки автором недавно обнаружены документы, проливающие новый свет на служение Николая Петровича Резанова. “Особая инструкция для Японской Миссии, данная Резанову Министром Коммерции Графом Румянцевым”, а также “Высочайший Рескрипт, данный на имя Действительного Камергера Резанова 10 июня 1803 года”. “Особая инструкция” - интереснейший документ российской дипломатии начала ХIХ века. Он позволяет судить о характере дипломатического творчества того времени, о том, как выстраивались подходы России к достижению довольно-таки непростых целей. Предвидя неизбежные трудности, создатели инструкции очерчивают пределы желаемого и возможного.
Первым делом детально прописаны вопросы, которыми неизбежно будет встречен Резанов японской стороной. Речь придется вести как о государстве, которое посланцу доверено представлять, так и лично о нем самом. В том, что касается российской государственности, Румянцев предписывает Резанову:
“...Вы скажите, что Россия есть первейшее пространством своим Государство в Европе, и объясните границы оного; что климаты в сем Государстве различны, потому что оно занимает полсвета; что Россия могуществом своим содержит в почтении и равновесии всю Европу, Китай, Турецкую империю и Персию; что войска она имеет и пехоты и конницы до 700000; что управляема земля сия Самодержавным Государем, а как Японцы к единому самодержавию имеют почтение, то опишите Самодержавную Российскую Власть во всем ее достоинстве. Вы можете сказать, между прочим, что многие Азиатские Цари и владетели, каковы суть Сибирские, Грузинские и Калмыцкие, покоряясь Его могуществу, ныне просто в числе знатных Его подданных находятся; что Государь Император Российский, приняв Прародительский Престол и увидя обширность границ своих, славными победами Предков Его ознаменованных, положил царствовать в тишине и мире со всем светом. Что Государство Его есть прибежище наук, художества и законов”.
Особо указывается на необходимость быть максимально точным, “действовать с большой осмотрительностью”, на все вопросы “отвечать просто и без притворства”:
“Вас будут весьма подробно спрашивать и о разных вещах, даже и о тех, которые им известны, и ответы Ваши велят записывать. Между прочим будут любопытствовать: какая земля Россия? Как она обширна? Каковы ее границы? Что растет в России? Самодержавен ли Государь оной? Какие он содержит войска? Против кого воюет? Какие его союзники? Какая у него полиция? Какой закон? Какие обычаи, и множество вопросов Вам зададут подобных. Спросят Вас, что Вы за человек? Будучи Его Посланником, в каком Вы качестве и достоинстве? Какая Ваша должность? В каких Вы чинах? Какого рода грамота Императорская? Как она писана? Как запечатана? Как уложена и каким образом Вы ее сберегаете?”.
Пожалуй, самим тонким и наиболее сложным ожидался вопрос о том, как правильно и по возможности точно донести сведения о вероисповедании. Враждебность Японии к христианству виделась Румянцеву одним из главных препятствий, способных повлиять на успех предприятия. Причины, некогда побудившие Японию отгородиться от остального мира, были известны. Поэтому особое внимание уделено тому, как развеять возможные предубеждения японцев к россиянам из-за их религиозной принадлежности.
“...Касательно Духовного закона скажите Вы, что Российский закон совершенно противен Гишпанскому и Голландскому, разделен от оных и догматами и обрядами. Спросят Вас, не зависит ли Государь Российский от Папы по примеру некоторых известных им Монархов? Вы дадите ответы, что Он от Папы нимало не зависит, даже не признает его за Духовную Особу, а сносится с ним как со светским малоземельным Владетелем; что над Российским законом Папа начальства не имеет; что Российский Государь не признает никого Себя свыше и есть Сам непосредственный начальник духовенства Своей земли; что он соединяет кротость с мужеством и имеет власть неограниченную, а со всем сим любит мир и тишину; что кроме тех познаний, каким исполнен вне всей Европы, он жаждет узнать состав Правительства и других частей света. Что при таких Богом вдохновенных дарованиях, поставляя в величайшую цену жизнь и спокойствие людей и радея не только что о Своих подданных, Он и Японцев, кои злощастною судьбою прикинуты были на берег Его владений, возвращает Отечеству и в дар Японскому Императору”.
Главная же цель, ради которой миссия Резанова направляется в Японию, подана ясно и лаконично:
“Важнейший предмет обязанности Вашей - в открытии торга с Японией. Разведывая и прилагая к тому все пристойные с обычаями их средства, представьте им, сколь для обоих Государств выгодно производить торг непосредственно; что от нас будут они получать из первых рук пушные товары, мамонтовую и моржовую кость, рыбу, кожи, сукна и проч., каковых товаров ни от которого народа столь выгодно не получат, а мы взамен получать от них можем: пшено, штыковую медь, шелк и проч.”.
Предвидя отказ японцев на предложения России приступить к полномасштабному взаимовыгодному сотрудничеству, Румянцев советует Резанову попытаться найти компромисс, предложить возможные варианты организации торговли.
Как справился Резанов со своей задачей? Первоначальным планом предполагалось, что миссия на кораблях “Нева” и “Надежда”, сделав краткие остановки в портах Европы, пересечет Атлантику с заходами на Канарские острова и в Бразилию, обогнет мыс Горн, далее, проследовав через Тихий океан, прибудет в порт Нагасаки. По завершении похода в Японию экспедиция придет в российское базовое поселение - Петропавловскую гавань на Камчатке. После разгрузки, отдыха, ремонта судов предстояло осуществить инспекцию опорных пунктов российских поселенцев на американском побережье. Загрузив колониальный товар, планировалось движение экспедиции обратно. Однако с первых дней плавания Резанов начал сталкиваться с обструкцией, учиняемой мореходами, успешному выполнению намеченного маршрута помешали не одни только бури и шторма. Существенную роль сыграл, как водится, человеческий фактор.
По инструкции, полученной И.Ф. Крузенштерном, ему, как опытному мореходу, поручалось лишь командование экипажами судов в морском и дисциплинарном отношении. Резанов же уполномочивался “полным хозяйским лицом не только во время вояжа, но и в Америке”. В документе, подписанном императором 10 июня 1803 года, говорилось:
“Господин действительный камергер Резанов! Избрав вас на подвиг, пользу отечеству обещающий, как со стороны японской торговли, так и в рассуждении образования Американского края, в котором вам вверяется участь тамошних жителей, поручил я канцлеру вручить вам грамоту, от меня к японскому императору назначенную, а министру коммерции по обоим предметам снабдить вас надлежащими инструкциями, которые уже утверждены мною. Я предварительно уверяюсь, по той способности и усердию, какие мне в вас известны, что приемлемый вами отличный труд увенчается отменным успехом и что тем же трудом открытая польза государству откроет вам новый путь к достоинствам, а сим вместе несомненно более еще к вам же обратить и мою доверенность. Александр”.
Оттесненный от заведования всей экспедицией, Крузенштерн увидел для себя не только материальные потери (размер вознаграждения от ожидаемого был несколько урезан), но и утрату лидерских позиций, не ему одному сулящие лавры первопроходца. Это и наложило негативный отпечаток на все предприятие, как и на сведения о нем, поступившие впоследствии в Петербург после завершения плавания. Камергер постоянно наталкивался на сопротивление, злопыхательство, враждебность. Такое отношение передавалось и членам экипажей судов. Напряжению среди командования экспедиции добавил выявившийся факт подлога, совершенный Ю.Ф. Лисянским. “Надежда” и “Нева”, вопреки ожиданиям, не показывали должных мореходных качеств. Приобретенные в Англии Лисянским по весьма высокой цене новейшие суда, как оказалось, таковыми не являлись. Произведенный у берегов Бразилии тщательный осмотр и ремонт обнаружил: корабли отнюдь не новые, а всего лишь подновленные, постройки 1789 года. Их ветхость подтверждалась не только клеймами, найденными ремонтниками на днищах. Корабли не выдерживали серьезных штормовых нагрузок. Это не раз ставило как сам экипаж, так и суда на грань гибели. На рейде у Канарских островов, от стоявших здесь бывалых мореходов, участники перехода узнали: это были “Леандр” и “Темза”, которым пришлось немало претерпеть в морских сражениях...
Из Бразилии Резанов докладывал министру Румянцеву:
“Мы ожидаем теперь благоприятного ветра, но когда пойдем, не могу донести по неповиновению г. Крузенштерна, не говорящего со мной ни слова о его плавании. Не знаю, как удастся мне совершить миссию, но смею Вас уверить, что дурачества его не истощат моего терпения, и я решил все вынести, чтобы только достигнуть успеха”.
Резанов проявлял терпение и благородство до последнего. Тем не менее дипломатический посланник и полномочный министр, камергер Резанов в один из наиболее ответственных этапов экспедиции под угрозой физической расправы оказался заперт в своей каюте. Предъявленный бунтовщикам рескрипт императора на его имя был предан осмеянию. Бунт команды, поднятый Крузенштерном против Резанова, привел к фактическому отстранению его от руководства экспедицией, и до прибытия кораблей в Петропавловскую гавань на Камчатке он практически не выходил из затворничества. О заходе в Японию в это время не могло быть и речи.
В Петропавловске по обращению Резанова к действующему губернатору состоялось расследование. Вердикт грозил Крузенштерну отстранением от командования кораблем, возвращением в Петербург сухопутным путем для предания суду. Капитан предпочел отступить, принести публичные извинения Резанову. Извинения Крузенштерна пришлось принять. Людей, способных профессионально управлять парусными судами, знающих навигацию, в том краю было не сыскать.
После произведенного ремонта “Надежда” двинулась в сторону Японии. Но войти в гавань, сойти на берег ни Резанову, как и никому из членов команды, не дозволялось. Первые встречи отнюдь не отличались гостеприимством. Мореходов долгое время “держали пленниками”. Документы, какие Резанову в конце концов удалось представить, местный губернатор отправил с нарочным в Иедо (ныне Токио), в резиденцию императора. Ожидание реакции официальных властей Японии затянулось на шесть месяцев. Все это время, как потом удалось выведать Резанову, при японском Дворе продолжалась дискуссия о том, как отнестись к контактам с русскими. Один из высокопоставленных японских чинов откровенно сказал: “Время, какое благоприятствовало русским, ушло в прошлое”. К тому времени, когда корабль Резанова появился у японских берегов, “уже шесть лет, как умер последний при Дворе вельможа, кто ратовал за связи с соседом с Севера. После него пришло время противной партии”, - записал Резанов в своем дневнике.
Проявляя завидное упорство, российский посланник пытался вызвать японцев на конструктивный диалог. Подарки, привезенные экспедицией для представителей высшей власти, сначала были приняты, затем возвращены. Попытки Резанова переубедить японских должностных лиц, а также предпринимаемые им демарши результата не давали. Японцы оставались непреклонны. Передав находившихся на его борту ранее спасенных у российских берегов четырех японских моряков, Резанов был вынужден возвратиться в Петропавловскую гавань ни с чем.
К тому времени Крузенштерн, воспользовавшись неопределенностью, продолжать движение к островам Курильской гряды, к берегам Аляски и Северной Америки отказался. Он преследовал другие цели. Ему хотелось опередить находившихся в этом районе француза Лаперуза и англичанина Броутона, занятых поиском пролива, отделяющего остров Сахалин от материка. “Нева”, собственность Российско-Американской компании, отправилась к берегам Аляски. Лисянский, втайне не желая уступать Крузенштерну лавры первопроходца, пробыл у берегов Аляски недолго. “Нева” загружается товаром, пускается вдогонку за “Надеждой”. Не заходя в порты, не считаясь с лишениями, жертвами среди команды из-за нехватки воды и пищи, Лисянский буквально гнал судно. Ему удалось опередить Крузенштерна, на месяц раньше отшвартоваться в Кронштадте...
Увидев своими глазами то, как поставлено дело на Аляске, Резанов в качестве управляющего Российско-Американской компанией принимает решение остаться здесь на неопределенное время. Обстановка, положение дел оказалось хуже всяких ожиданий. Образ жизни колонистов, царящие здесь нравы ужасали. Люди находились на грани выживания. Наладить земледелие, животноводство так, чтобы обеспечивать себя, не удавалось. Если по каким-либо причинам корабли снабжения не могли прибыть на Аляску, наступали голодные зимовки. “Недостаток хлебных припасов повергает людей болезням, голоду и самой смерти”, - докладывал Резанов в Петербург.
Желая спасти дело Российско-Американской компании, он покупает у заезжего американского коммерсанта корабль “Юнона”, приступает к постройке барка “Авось”. Между тем наступило время зимовки 1805-1806 годов, не сулившее ничего, кроме голода. Резанов решается на рискованное в зимних условиях плавание на “Юноне” вдоль континента на юг, чтобы попытаться добыть продовольствие у обосновавшихся в Калифорнии испанских поселенцев. 17 июня 1806 года, ссылаясь на свои прежние донесения, пишет Румянцеву:
“О гибельном положении, в каковом нашел я Российско-Американские области; о голоде, который терпели мы всю зиму при всем том, что еще мало-мальски поддержала людей купленная с судном “Юноною” провизия; о болезнях, в несчастнейшее положение весь край повергших, и столько же о решимости, с которою принужденным нашелся я предпринять путешествие в Новую Калифорнию, пустясь с неопытными и цинготными людьми в море на риск с тем, чтоб или - спасти области, или - погибнуть”.
Тогда в Калифорнии и произошел тот воспетый поэтом любовный роман Резанова с дочерью местного губернатора - с неотразимой испанкой доньей Консепсией (Кончитой) де Аргуэльо.
Между тем Резанов сумел тогда добиться главного: загрузить “Надежду” продовольствием, тем самым избавив русских колонистов на Аляске от голодной зимовки. Далось это ему с большим трудом. И это при том, что гарантий на возобновление торговых операций с Калифорнией получено не было. Оставался один возможный торговый партнер - Япония.
Упорное нежелание японцев открыть взаимовыгодную торговлю наводило Резанова на мысль предпринять попытку решить проблему с позиции силы. Продумав детали военной операции, изучив ресурсы, на которые возможно было опереться, он посылает запрос Александру I в надежде получить монаршье одобрение. Его план был прост: силами колонистов взять под контроль Сахалин и некоторые острова Курильской гряды, лишив японцев возможности использовать их для своих нужд. Тем самым надеялся “принудить” их к торговым переговорам. Только угроза дальнейшего военного вторжения на архипелаг, по мнению Резанова, могла повлиять на непреклонную позицию японских властей. Не получив ответа от монарха, Резанов самочинно санкционирует военную операцию. На кораблях “Юнона” и “Авось” под командованием лейтенанта Н.А. Хвостова и мичмана Г.И. Давыдова - это было фактически все, чем тогда располагала Россия на тех берегах, - была предпринята военная вылазка. В ходе этого плавания русские корабли должны были войти в губу Анивы, истребить находившиеся там японские суда,
“сказав, чтоб никогда они Сахалина, как российского владения, посещать иначе не отваживались, как приезжая для торга”.
Однако разрушение факторий и поселений на Сахалине и Курилах, фактическое изгнание японцев с этих территорий не возымело желаемого действия. Япония безмолвствовала...
Обстоятельства, как видим, не сильно благоприятствовали Резанову. Консервативная традиция, которой придерживалась Япония, казалась непреодолимой. Не удавалось достичь главного: наладить торговлю с близлежащими в регионе партнерами, сбалансировать экономику Российско-Американской компании, тем самым сделать жизнь колонистов на Аляске более или менее сносной. Мореходам Крузенштерну и Лисянскому повезло больше. Торжественное возвращение кораблей в Петербург сделало их национальными героями. Русский Престол после трагических неудач в Европе нуждался именно в таком позитивном событии. Искания Резанова на этом фоне оказались отодвинутыми на задний план.
Приходится признать: Резанов - один из тех государевых людей, кому не удалось полностью достигнуть поставленных перед ним целей. Таких, как он, канувших в безвестность, в истории России гораздо больше, чем тех, кому удалось занять место на почетном пьедестале. Между тем судьба его, старания и устремления, жажда верой и правдой послужить Отечеству - высокий нравственный пример для поколений.
Знакомство с оставленными Резановым донесениями, письмами, инструкциями, дневниковыми записями открывает в нем личность государственного масштаба. “Секретная инструкция Николая Резанова Григорию Баранову”, написанная им в июле 1806 года перед отплытием из Новоархангельска, - своеобразное духовное завещание героя-первопроходца. В нем изложена так и не осуществленная программа системного освоения россиянами Аляски.
“Не знаю, будет ли у вас принят план мой, я не щадил для него жизни. Горжусь им столько, что ничего, кроме признательности потомства, не желаю. Патриотизм заставил меня изнурить все силы мои: я плавал по морям, как утка; страдал от холода, голода, в то же время от обиды и еще вдвое от сердечных ран моих. Славный урок! Он меня, как кремень, ко всему обил, я сделался равнодушен; и хотя жил с дикими, но признаюсь, что не погасло мое самолюбие. Я увидел, что одна счастливая жизнь моя ведет уже целые народы к счастью их, что могу на них разливать себя. Испытал, что одна строка, мною подписанная, облегчает судьбы их и доставляет мне такое удовольствие, какого никогда я себе вообразить не мог. А все это вообще говорит мне, что и я в мире не безделка, и нечувствительно возродило во мне гордость духа”.
Отнюдь не случайно адмирал Ван Дерс (США) впоследствии утверждал:
“Николай Резанов был прозорливым политиком. Живи Резанов на десять лет дольше, то, что мы называем Калифорнией и Американской Британской Колумбией, были бы русской территорией”...
В июле 1806 года Резанов решил возвратиться в Петербург. Добрая молва о нем, замечательном человеке, наперекор обстоятельствам, прокатилась по Сибири.
“Приехав в Якутск, видел я благодарность соотчичей моих, весь город за рекою встретил меня, и наперерыв угощали. Здесь, в Иркутске, еще более видел ласки их, меня задавили поздравлениями. Я из благодарности, хотя без удовольствия, но таскался всюду, и из той же благодарности дал я и городу в доме училища на 300 человек обед, бал и ужин, который мне 2 т. руб. стоил. Из Томска получил нарочного, что город приготовил мне дом со всею прислугою. Здесь также наперерыв принять старались меня. Г-н Ситников, уступя мне прекрасный дом свой, барски меблированный, дает мне стол, экипаж и ни до малейшей не допускает издержки. Остается мне пожелать только того, чтобы мой труд Монарху угоден был, верь, что мне собственно ничего не нужно”.
Это строки из последнего, предсмертного письма Резанова к своему доверенному лицу в Петербурге. Из него также следует, что Резанов к тому времени уже знал о завершении кругосветного плавания “Надежды” и “Невы”. Известно было ему, в каком свете представлен был он и его роль перед государевым руководством. “Слава Богу, все кончилось. Все получили награды, и один только я ничего не желаю потому, что не о том мыслю и ничего не удобен чувствовать”, - заключает он в своем письме.
И последнее, что нам доподлинно известно о Николае Петровиче Резанове: “Отправившись из Охотска 24 сентября 1806 года, Резанов, по свойственной ему неутомимой деятельности, ехал очень скоро, что для слабого здоровья его, обессиленного тяжкими трудами, огорчениями и заботами в течение 3 лет, имело гибельные последствия, - пишет журнал “Русская старина”. - При переходе через реки, покрытые тонким льдом, ему приходилось несколько раз ночевать в снегу. За 60 верст до реки Алдана он занемог жестокою горячкой и без памяти приведен в якутскую юрту. Получив облегчение, отправился через 12 дней далее. В Якутске опять слег в постель и, не поправившись вполне, продолжал путь. Прибыв в Красноярск, вновь захворал и 1 марта 1807 года скончался”. В метрической книге соборной Воскресенской церкви Красноярска записано: “Исповедан и приобщен. Погребен при соборной церкви”.
Спешил ли он в Петербург, дабы испросить согласие царя на бракосочетание с возлюбленной, доньей Консепсией, как уверяет Андрей Вознесенский, или все-таки попытаться снарядить новую экспедицию с целью закрепить русских на дальних берегах, - вопрос, который так и остается не проясненным...
В 1852 году к берегам Японии направилась большая эскадра “черных кораблей”. Это были одетые в металлические корпуса военные суда под американским флагом. Ее возглавлял командор Перри. Незваные гости смотрелись куда как внушительнее, чем “Юнона” и “Авось” под командованием лейтенанта Хвостова и мичмана Давыдова. Военное снаряжение эскадры выглядело устрашающе. Американскому адмиралу удалось, под угрозой вторжения, склонить японцев открыть свои порты Хокодате и Симода для иностранцев. На этом эпохе изоляции Японии от остального мира пришел конец. Экспедиция русского морехода, генерала Путятина, прибыла в Японию для наведения мостов несколько месяцев спустя. Японско-русские переговоры в г. Симода закончились 26 января 1855 года подписанием первого в истории двух стран договора - трактата о торговле и границах. Начало статьи первой этого документа гласит:
“Отныне да будет постоянный мир и искренняя дружба между Россией и Японией”.
РФС, №18/2007
Журнальная статья
Знаменитый спектакль "Юнона и Авось" театра "Ленком".
В ролях Резанова и Кончиты -
Николай Караченцов и Елена Шанина. 1985 г.
Не так давно, в 2000 году, в Красноярске на могиле Резанова поставили памятник - белый крест, на одной стороне которого написано: «Николай Петрович Резанов. 1764-1807. Я тебя никогда не забуду», а на другой - «Мария Консепсьон де Аргуэльо. 1791-1857. Я тебя никогда не увижу». На открытие приехал шериф Монтеррея - специально, чтобы развеять там горсть земли с могилы Кончиты. Обратно он увез гореть красноярской земли - Кончите.
Донесение инспектора Русской Америки Николая Петровича Резанова министру коммерции графу Румянцеву, посланное из Сан-Франциско 17 июня 1806 года: «Здесь должен я Вашему Сиятельству сделать исповедь частных приключений моих. Ежедневно куртизуя гишпанскую красавицу, приметил я предприимчивый характер ее, честолюбие неограниченное, которое при пятнадцатилетнем возрасте уже только одной ей из всего семейства делало отчизну ее неприятною. Всегда шуткою отзывалась она об ней: «Прекрасная земля, теплый климат. Хлеба и скота много, и больше ничего». Я представил российский климат посуровее и притом во всем изобильней, она готова была жить в нем, и, наконец, нечувствительно поселил я в ней нетерпеливость услышать от меня что-либо посерьезнее до того, что лишь предложил ей руку, то и получил согласие». В Петербурге донесению не особенно удивились: это заморское сватовство Николая Петровича вписывалось в логику всей его жизни...
«ЗНАЛ МНОГИХ ЖЕНЩИН, СХОРОНИЛ ЖЕНУ»
Никаким графом Николай Петрович Резанов не был. Он родился в обедневшей дворянской семье в Петербурге 28 марта 1764 года. Вскоре его отца назначили председателем гражданской палаты губернского суда в Иркутске, и семья переехала в Восточную Сибирь.
Николай получил домашнее образование- видимо, очень недурное, потому что знал кроме прочего пять иностранных языков. В 14 лет он поступил на военную службу сначала в артиллерию. Потом за статность, сноровистость и красоту его перевели в лейб-гвардии Измайловский полк. Без протежирования со стороны Екатерины II здесь, видимо, не обошлось - иначе трудно объяснить резкий взлет его карьеры. Во время поездки императрицы по Крыму в 1780 году Николай лично отвечал за ее безопасность, а было ему всего-то 16 лет (так что вряд ли дело объяснялось большой опытностью в деле обеспечения безопасности царствующих особ). Неотлучно, день и ночь, он находился тогда при матушке-царице, а потом что-то произошло. Видно, государыня почему-то осталась Николаем недовольна. Во всяком случае, военную службу он оставил и надолго исчез из окружения императрицы.
Молодой Резанов поступил на скучнейшую службу в псковский гражданский суд. А затем - новый резкий скачок карьеры. Его вызвали в столицу и дали место начальника канцелярии у графа Чернышова, а вскоре перевели на ту же должность к самому Гаврииле Романовичу Державину, секретарю императрицы для доклада по «сенатским мемориям». Таким образом через 11 лет Резанов снова вошел в поле зрения Екатерины. И тогдашний ее фаворит Зубов считал Николая опасным конкурентом. Поговаривали, что именно ревности Зубова Николай Петрович был обязан командировкой в Иркутск, где он должен был решать вопрос с купцом Шелиховым, просившим императрицу предоставить ему монополию на пушной промысел у тихоокеанского побережья России. И что якобы Зубов намекнул Николаю Петровичу, что, если тот надумает в Петербург воротиться, на свободе долго не пробудет...
И вот Резанов в Иркутске. Григория Ивановича Шелихова, которого ему предстояло инспектировать неопределенное время, прозвали «русским Колумбом» за то, что он в 1783 году, построив на собственные средства три судна, сплавал в Америку и завел там российские поселения и пушной промысел. Словом, Григорий Иванович был человеком предприимчивым. И инспектора петербургского взял в оборот мгновенно, руками... старшей дочери, 15-летней Анны: девушки с тугой русой косой и выпуклыми синими серьезными глазами. Резанову было тогда уже тридцать...
Свадьбу сыграли в Иркутске 24 января 1795 года. Не слишком богатый Резанов взял за невестой хорошее приданое, а Анна получала дворянский титул. А через полгода сильный, крепкий, довольно молодой
еще Григорий Иванович скоропостижно скончался, и Николай сделался совладельцем его капитала.
Вернуться в столицу Николай Петрович осмелился сразу после смерти императрицы и, соответственно, падения графа Зубова. Новый император Павел принял его милостиво и удовлетворил прошение о создании на основе промыслов Шелихова и других сибирских купцов единой Российско-американской компании, представительство которой учреждалось в Петербурге, а главой назначался сам Николай Петрович Резанов. Пайщиками компании стали даже члены императорской семьи. Примерно в это же время его сделали и обер-секретарем Правительствующего сената. Большая карьера, очень большая. Особенно для небогатого дворянина из захудалого рода...
Счастью и благополучию пришел конец, когда от родовой горячки умерла жена, оставив на руках Николая Петровича годовалого сына Петра и дочь Ольгу 12 дней от роду. Это в стихах у Вознесенского Резанов отзывается о жене как о чем-то в своей жизни второстепенном. В реальности Николай Петрович жену свою очень любил и горевал по ней. Писал: «Восемь лет супружества нашего дали мне вкусить все счастье жизни сей как бы для того, чтобы потерею ее отравить, наконец, остаток дней моих».
Он думал с тоски удалиться от людей, забиться с детьми куда-нибудь в глушь... Но вмешался император (к этому времени уже не Павел, а его сын, Александр I). Не желая отпускать Резанова в отставку, он назначил его послом в Японию с тем, чтобы наладить торговлю: Россия хотела продавать Японии пушные товары, мамонтовую и моржовую кость, рыбу, кожи, сукно, а покупать - пшено, штыковую медь и шелк (чрезвычайно проблематичное поручение, если учесть, что японцы уже более полутора веков вели политику жесткого изоляционизма, с западными странами не торговали, отношений не поддерживали никаких, к себе никого не пускали)... Это посольство решено было совместить с кругосветным путешествием, в которое вот-вот готовы были отплыть корабли «Надежда» и «Нева» под командованием капитанов Крузенштерна и Лисянского. Указом государя Резанов назначался «полным хозяйским лицом во время вояжа», то есть главою экспедиции...
«В МОРЕ СОЛИ И ТАК ДО ЧЕРТА, МОРЮ НЕ НАДО СЛЕЗ»
Эта экспедиция готовилась уже год. Иван Федорович Крузенштерн по праву считался ее руководителем. Ему принадлежала идея, и разработка маршрута, и организация. Мало того, ради экспедиции он оставлял молодую жену на сносях. В общем, назначение штатского чиновника «полным хозяйским лицом» стало для Крузенштерна совершеннейшим сюрпризом. Впрочем, он не отнесся к этому всерьез, полагаясь на морской устав, принятый еще Петром I, где было ясно сказано: на корабле только один хозяин - капитан, а все, находящиеся на борту, вне зависимости от их должности, звания и положения, находятся в его полном подчинении...
Недоразумения начались уже во время погрузки. На компактной «Надежде» (парусный шлюп длиной 35 метров) было не так много места, и свита, полагавшаяся послу, чрезвычайно стеснила экспедицию. Что же касается самих Резанова и Крузенштерна, за неимением второй командирской каюты им пришлось поселиться в одной (очень маленькой - всего шесть квадратных метров и с низким потолком).
26 июля 1803 г. в 10 часов утра «Надежда» и «Нева» вышли из Кронштадта. В ноябре русские корабли впервые пересекли экватор. Капитаны Крузенштерн и Лисянский сблизили свои шлюпы, команды были выстроены в парадном порядке на палубах, и над экватором грянуло громоподобное русское «Ура!». Потом переодетый Нептуном матрос потрясал трезубцем, приветствуя первых русских в Южном полушарии.
Потом купались в Атлантике сами и купали... скотину: свиней, коз, корову с теленком - их швыряли за борт, а потом вылавливали из воды (это делалось скорее из санитарных соображений, ведь в тесных корабельных стойлах скотина изрядно запаршивела).
Рождество встретили у берегов Бразилии. Оба корабля требовали основательного ремонта: на «Неве» сгнила часть обшивки, на «Надежде» повреждены грот- и фок-мачты. Для экспедиции их покупали в Англии как новые, а оказались - б/у. При чистке днищ обнаружились даже прежние названия: «Леандр» и «Темза». Пока стояли в доке, разразился скандал с местными властями. Виной всему - епfant terrible экспедиции, член посольской свиты Резанова молодой граф Федор Толстой (его приняли за контрабандиста, а он, вместо того чтобы объясниться, открыл по полицейским стрельбу).
Это был чрезвычайно яркий и беспокойный человек, обожавший опасные проказы. Он прославился, отважившись подняться на воздушном шаре весьма несовершенной конструкции. Был бретер (то есть без конца дрался на дуэлях и специально для этого ввязывался в ссоры). В экспедицию его поспешили пристроить, когда он вызвал на дуэль полковника собственного полка (неслыханная дерзость). И вот теперь на корабле Федор Иванович выделывал всякие штуки. Однажды напоил старика корабельного священника и, пока тот спал прямо на палубе, припечатал его бороду к полу казенной сургучной печатью. А когда священник очнулся, Толстой цыкнул на него: «Лежи, вставать не смей! Видишь, казенная печать!» И старик в итоге, плача, отстриг себе бороду ножницами по самый подбородок. В другой раз Толстой затащил в капитанскую каюту орангутана (на борту был небольшой зоопарк, пополнявшийся на всех стоянках) и научил, как поливать чернилами лист бумаги. Вот только граф Толстой использовал чистый лист. А орангутан - капитанский дневник Крузенштерна, лежавший на столе.
На острове Нукагива Федор Иванович сходил к туземному мастеру татуировок и вернулся покрытый с ног до головы затейливым орнаментом. Позже в России, когда потерявший терпение Крузенштерн высадил Толстого на берег, а тот еще напоследок смотался на каком-то подвернувшемся корабле на Алеутские острова и только после этого вернулся в Петербург, Федор Иванович фраппировал дам в светских гостиных, снимая фрак, жилет, рубашку и демонстрируя татуировки. В Петербурге его прозвали Американцем. Между прочим, Федор Толстой-Американец сделался прототипом Сильвио в пушкинском «Выстреле» и Долохова в «Войне и мире». А в «Горе от ума» он описан так: «Ночной разбойник, дуэлист, в Камчатку сослан был, вернулся алеутом».
Неудивительно, что этот человек почти сразу двумя-тремя шуточками сумел поссорить начальников экспедиции: Резанова и Крузенштерна. Дошло до того, что они, живя в одной каюте, перестали разговаривать и сообщались друг с другом только посредством переписки, причем весьма язвительной. «Взрыв» произошел на Маркизских островах, через девять месяцев после отплытия из России.
Там нужно было пополнить запасы еды, " и Крузенштерн, заметив уважение местных жителей к европейским железным топорам, запретил обменивать эти топоры на что-либо, кроме свиней, чтоб не сбивать цену. А Резанов, ни о чем не зная, отправил своего слугу на берег, чтобы обменять несколько топоров на этнографические редкости (глиняные плошки, бусы, деревянные скульптурки - он собирал коллекцию для императора). Все, что слуге удалось выменять, капитан приказал отобрать и вывалить на палубе в назидание остальным.
Резанов вспоминал: «Чувствуя таковые наглости, увидя на другой день на шканцах Крузенштерна, сказал я ему: «Не стыдно ли вам так ребячиться и утешаться тем, что не давать мне способов к исполнению на меня возложенного?» Вдруг закричал он на меня: «Как вы смели мне сказать, что я ребячусь!» «Так-то, сударь мой, - сказал я, - весьма смею, как начальник ваш».
К несчастью, перепалка случилась не где-нибудь, а, как упомянул Резанов, именно на шканцах - самом священном для любого моряка капитанском месте. По морскому уставу любые пререкания с капитаном на шканцах наказываются вдвойне. А тут - такая дерзость! Словом, Резанов по неопытности в морских делах не придал этому обстоятельству особого значения, а вот Крузенштерн оскорбился немыслимо...
«Спустя несколько времени приехали с «Невы» капитан-лейтенант Лисянский и мичман Берг, - продолжает Резанов. - Созвали экипаж, объявили, что я самозванец, и многие делали мне оскорбления, которые, наконец, при изнуренных силах, повергли меня без чувств. Вдруг положено вытащить меня на шканцы к суду». Его вытащили из каюты совершенно больного. Потребовали предъявить царский рескрипт. Николай Петрович подчинился. Морские офицеры прочли бумагу и спросили: «Кто подписал?» «Государь наш Александр», - ответил Резанов. «Да кто писал?» - спросили они. «Не знаю», - честно ответил посол. «То-то, - заключили офицеры. - Мы хотим знать, кто это писал. Император, может, и не глядя подпись поставил. А пока мы этого не знаем, нет у нас начальника, кроме Крузенштерна». И тут же раздались крики матросов: «Заколотить его, скота, в каюту!» Оскорбленный Резанов сам спустился туда и более каюты не покидал до самого прибытия в Петропавловск.
Там Резанов написал жалобу генерал-губернатору Камчатки: дескать, экипаж экспедиции во главе с Крузенштерном взбунтовался. Крузенштерну было о чем задуматься: «Его превосходительство господин Резанов в присутствии областного коменданта и более десяти офицеров называл меня бунтовщиком, разбойником, казнь определил мне на эшафоте, другим угрожал вечною ссылкою. Признаюсь, я боялся. Как бы Государь ни был справедлив, но, будучи от него в 13000-х верстах, - всего ожидать можно...» Насилу генерал-губернатору удалось их помирить. 8 августа 1804 года командир корабля «Надежда» Иван Федорович Крузенштерн и все офицеры явились в квартиру Резанова в полной форме и извинились за свои проступки. Резанов согласился продолжать путь в том же составе. Взяв у генерал-губернатора Камчатки двух унтер-офицеров, барабанщика и пять солдат (почетный караул посла), «Надежда» двинулась в Японию («Неву» тем временем Лисянский повел на Аляску).
«ПОД РОССИЙСКИМ КРЕСТОВЫМ ФЛАГОМ И ДЕВИЗОМ «АВОСЬ»
26 сентября 1804 г. «Надежда» прибыла в Нагасаки. У входа в бухту Крузенштерн приказал стрелять из пушек, как и положено в столь торжественных случаях. И тут же залив расцвел разноцветными фонарями и парусами: целая флотилия японских лодок-джонок двинулась к русскому кораблю. И вот на борт «Надежды» поднялись переводчики и чиновники. Они приветствовали русских, приседая и держась за коленки по местному обычаю. Но просили из пушки больше не стрелять и вообще сдать весь порох и оружие (кроме офицерской шпаги самого Резанова) и не входить в залив. Что ж! Крузенштерн бросил якорь, где ему указали. Простоять там пришлось... более полугода.
Все эти полгода японцы держались крайне вежливо: все приседали, держась руками за коленки, улыбались, радостно кивали. Доставляли русским все по малейшему требованию: пресную воду, свежайшие продукты, корабельные материалы для починки судна... Но платы за все это не брали и в гавань корабль не пускали.
Самому Резанову было позволено сойти на берег и ждать ответа из столицы, от японского императора, к которому повезли грамоту от русского царя и дары. Послу предоставили роскошный дворец, но за его пределы выходить не дозволяли и к Николаю Петровичу никого не впускали. Наконец в марте прибыл сановник из Иеддо (так в те времена назывался Токио). Ответ он привез неутешительный: император крайне удивлен прибытием русского посольства, принять его не может и торговли не желает и просит, чтобы русский корабль покинул Японию. Мол, уже 200 лет как решено, что японцам пользы нет выезжать из своей страны или к себе кого-то пускать. Даже дары не были приняты, и сановник с почтительным поклоном вернул их Резанову. Возможно, японскому императору они просто не понравились, потому что подобраны были неудачно: фарфоровая посуда (и стоило везти ее из Европы в Японию!), ткани (уступавшие качеством местному шелку), наконец, меха, среди которых было слишком много чернобурой лисы, а ведь в Японии лисица считается нечистым, дьявольским животным.
Резанов не воздержался и наговорил сановнику дерзостей: мол, наш император помогущественнее вашего будет, и с его стороны это большая милость, которая «из единого человеколюбия к облегчению ваших недостатков последовала» (так и сказал!). Переводчики пугались, вздыхали, ерзали, но Николай Петрович все настаивал, чтоб переводили. Дело было провалено окончательно. Пожалуй, посольство это не только не приблизило момент налаживания дипломатических отношений между Японией и Россией, но скорее отдалило его. Но при этом Резанов вошел в японские учебники истории как человек весьма достойный и почтенный.
Вернувшись в Петропавловск, Николай Петрович узнал, что император, наградив Крузенштерна орденом Св. Анны II степени, ему самому пожаловал только табакерку, осыпанную бриллиантами. Это означало, что высшая власть приняла в конфликте скорее сторону капитана. От участия в первой русской кругосветной экспедиции Николай Петрович был освобожден - ему предлагалось теперь съездить с инспекцией в русские поселения на Аляске. А Крузенштерн помчался догонять Лисянского в Атлантическом океане.
«Я ТЕБЯ НИКОГДА НЕ УВИЖУ»
И вот Резанов в Ново-Архангельске, на острове Ситха. Положение, в котором он застал русскую колонию, было ужасно. Продукты им доставляли исключительно из России - через всю Сибирь в Охотск, оттуда морем... На это уходили месяцы, все приходило испорченным. Контакты с «бостонцами» - американскими купцами - не заладились. Словом, поселенцы просто вымирали с голоду. Резанов развил там самую бурную деятельность: выторговал у купца Джона Вольфа судно «Юнона», под завязку груженное продуктами, так что тот и опомниться не успел. Не говоря уж о том, что Вольф вообще совершенно не собирался продавать «Юнону».
Но это было лишь частичное решение проблемы. Надвигалась зима, и до весны продуктов с «Юноны» поселенцам бы не хватило. Резанов велел строить еще одно судно с говорящим именем «Авось» и снарядил таким образом маленькую экспедицию из двух кораблей на юг, в Калифорнию. К этому времени уже пол команды погибало от цинги. «Спасем колонии от голодной смерти. Или погибнем. Авось все-таки спасем!» - вот с каким девизом они отправились в путь.
В марте 1806 года «Юнона» и «Авось» пришвартовались в заливе Сан-Франциско. Калифорния в то время принадлежала Испании, а Испания была союзницей Наполеона, следовательно - противница России. В любой момент могла разразиться война. Словом, комендант Сан-Франциско, по идее, просто не должен был принимать у себя русских. Кроме того, любые сношения колонистов с чужеземцами в обход Мадридского двора не приветствовались. И все же Резанов сумел пробиться ккалифорнийцам! Мало того, за шесть недель пребывания там он совершенно покорил губернатора Верхней Калифорнии Хосе Арильягу и коменданта крепости Хосе Дарио Аргуэльо. Дочерью последнего и была 15-летняя Донна Мария де ла Консепсьон Марселла Аргуэльо. Кончита...
Один из участников экспедиции Резанова корабельный врач Георг Лангсдорф записал в своем дневнике: «Она выделяется величественной осанкой, черты лица прекрасны и выразительны, глаза обвораживают. Добавьте сюда изящную фигуру, чудесные природные кудри, чудные зубы и тысячи других прелестей. Таких красивых женщин можно сыскать лишь в Италии, Португалии или Испании, но и то очень редко».
И еще: «Можно было бы подумать, что Резанов сразу влюбился в эту молодую испанскую красавицу. Однако ввиду присущей этому холодному человеку осмотрительности, я скорее допущу, что он просто возымел на нее какие-то дипломатические виды».
Может быть, доктор просто ошибался? Но и сам Резанов в своих докладах в Россию не выглядит человеком, потерявшим голову от любви.
Графу Румянцеву он пишет: «Предложение мое (руки и сердца Кончите) сразило воспитанных в фанатизме родителей ее. Разность религий и впереди разлука с дочерью были для них громовым ударом. Они прибегли к миссионерам, те не знали, на что решиться, возили бедную Консепсию в церковь, исповедовали ее, убеждали к отказу, но решимость ее, наконец, всех успокоила. Святые отцы оставили разрешение за римским престолом, но согласились помолвить нас по соглашению, что до разрешения Папы было бы сие тайною. С того времени, поставя себя как близкого родственника коменданту, уп-
равлял я уже портом Его Католического Величества так, как того требовала польза России, и Губернатор крайне изумился, увидев, что, так сказать, он сам в гостях у меня очутился. На «Юнону» привозить начали хлеб, и в таком количестве, что просил уже я остановить подвозку, ибо не могло судно мое принять более». А свояку и совладельцу Российско-американской компании Николай Петрович и вовсе признавался:
«Из калифорнийского донесения моего не сочти, мой друг, меня ветреницей. Любовь моя у вас в Невском под куском мрамора, а здесь следствие энтузиазма и новая жертва Отечеству. Консепсия мила, как ангел, прекрасна, добра сердцем, любит меня; я люблю ее и плачу о том, что нет ей места в сердце моем, здесь я, друг мой, как грешник на духу, каюсь, но ты, как пастырь мой, сохрани тайну».
Свидетели событий считали, что и со стороны Кончиты здесь было больше расчета, чем страсти: «Резанов, заметив в Консепсии независимость и честолюбие, старался внушить этой девице мысль об увлекательной жизни в столице России, роскоши императорского двора и прочем. Он довел ее до того, что желание сделаться женою русского камергера стало вскоре любимою ее мечтою. Одного намека, что от нее самой зависит осуществление ее видов, Резанову было достаточно для того, чтобы заставить ее действовать согласно его желаниям».
И вот сразу после обручения жених покидал невесту с тем, чтобы вернуться в Петербург и просить ходатайства императора перед папой римским о согласии на брак. Николай Петрович рассчитал, что на это вполне хватит два года. Кончита заверила его, что будет ждать...
11 июня 1806 года отяжелевшие «Юнона» и «Авось» отвалили от калифорнийской земли, увозя спасительные для русской колонии на Аляске 2156 пудов пшеницы, 351 пуд ячменя, 560 пудов бобовых. Через месяц были уже 15 Ново-Архангельске. Здесь Николай Петрович успел сделать одно крайне интересное распоряжение: послал отряды своих людей в Калифорнию отыскивать подходящее место для организации Южных поселений в Америке. Такое поселение в калифорнийской бухте: крепость, несколько домов и 95 жителей - даже было организовано. Но место было выбрано неудачно: бухту то и дело заливало наводнениями, и через 13 лет русские оттуда ушли. Возможно, если б Резанов к ним вернулся, он нашел бы выход и закрепил за Россией калифорнийские земли; во всяком случае, американский адмирал Ван Дере утверждал: «Проживи Резанов на десять лет дольше, и то, что мы называем Калифорнией и Американской Британской Колумбией, было бы русской территорией»...
«Я ТЕБЯ НИКОГДА НЕ ЗАБУДУ»
Наспех закончив дела на Аляске, Резанов сломя голову помчался в Петербург. Ему не терпелось поскорее реализовать свои «американские» честолюбивые планы... А может, все-таки не терпелось вернуться к Кончите (был ли Резанов вполне искренен в своих письмах родственникам и начальству - кто знает?). Как бы то ни было, он торопился. В сентябре он уже был в Охотске. Надвигалась осенняя распутица, и ехать дальше было никак нельзя, но Николай Петрович ничего не желал слушать. Отправился верхом. По дороге, перебираясь через реки, он несколько раз падал в воду - лед был слишком тонок и проламывался. Несколько ночей пришлось провести прямо на снегу. Словом, Николай Петрович страшно простудился и пролежал в горячке и беспамятстве 12 дней. А едва очнувшись, снова пустился в путь, совершенно не щадя себя...
В один морозный день Резанов потерял сознание, упал с лошади и сильно ударился головой оземь. Его довезли до Красноярска, где 1 марта 1807 года Николай Петрович умер. Ему было 42 года...
Через 60 лет Россия за бесценок продала Америке Аляску вместе со всеми владениями Российско-американской компании. Планам Резанова не дано было осуществиться. Но славу в веках он все-таки снискал - благодаря Кончите.
Правда, она не ждала его 35 лет, как сказано в знаменитой рок-опере. Нет. Только чуть больше года каждое утро выходила на мыс, садилась на камни и смотрела на океан. Ровно на том месте, где теперь опора знаменитого калифорнийского моста «Золотые ворота»...
А потом, в 1808 году, Кончита узнала о смерти жениха: родственник Николая Петровича написал ее брату. Прибавив, что синьорита де Аргуэльо свободна и может выйти замуж, за кого пожелает. Но она отвергла эту ненужную ей свободу. За кого ей было выходить, какие мечты лелеять? Двадцать лет Кончита после этого жила с родителями. Занималась благотворительностью, учила грамоте индейцев. Потом ушла в монастырь Святого Доминика под именем Мария Домин га. Вместе с монастырем переехала в город Монтеррей, где и умерла 23 декабря 1857 года. Пережив, таким образом, Резанова на полвека...
